Спектакль, возвращения которого ждали — Дмитрий Бертман поставил новую «Травиату». Для режиссера это не первое обращение к одному из самых репертуарных шедевров Верди. Впервые Бертман поставил его 24 года назад в молодом, но уже скандально известном «Геликоне». После были еще четыре постановки — в Германии, Канаде, Франции и Новой Зеландии.
И вот бертмановская «Травиата» возвращается в Москву. Для постановки Дмитрий Александрович собирает проверенных единомышленников: художников Игоря Нежного, Татьяну Тулубьеву и Дамира Исмагилова. Руководство музыкальной частью доверяет одному из самых известных и востребованных российских дирижеров — Александру Сладковскому, который, надо сказать, не впервые работает с оркестром театра. Два года назад на фестивале Чайковского в Клину Сладковский уже выступал вместе с геликоновцами и Красимирой Стояновой.
Пытаясь уйти от набивших оскомину травиатовских штампов, Дмитрий Бертман переосмысливает характеры главных героев. Жермон (галантный Михаил Никаноров) оказывается не злодеем, а добродетельным отцом семейства, который вовсе не собирается унижать Виолетту — он лишь волнуется за судьбу собственной дочери, а в финале, узнав о состоянии главной героини, искренне страдает сам.
Образ Виолетты во многом решен канонически. Здесь и жертвенность, и чувственность, и трансформация через страдание. Но стройная красавица Юлия Щербакова отнюдь не бегает по сцене кашляя (и слава богу!). Если забыть первоисточник, причину смерти Виолетты искать в медицинском справочнике окажется проблематичным. Но она есть.
Абсолютно не вызывает симпатии, с женской точки зрения, Альфред (Шота Чибиров) — экзальтированный незрелый юноша, поглощенный исключительно собственными эмоциями и переживаниями и сильно напоминающий героя Энтони Перкинса из экранизации «Любите ли вы Брамса?». Даже в финальной сцене не возникает ощущения близости между ним и умирающей героиней — в Жермоне гораздо больше сострадания и соучастия.
Может ли любовь зрелой дивы из парижского полусвета к восторженному юноше привести к счастливому финалу? Вряд ли. Виолетта и умирает-то от переизбытка искренних чувств и собственной обреченности. Нет, даже не умирает, а возносится вместе с кроватью и комнатой, как и положено жертве — в белых одеяниях, с ощущением легкости.
Невероятно хорош в этой постановке хор, участники которого и танцуют (еще как!), и поют. Хорошенькие хористки в чулочках и корсетах не оставляют равнодушными сидящих в зале, заставляя мужчин восхищаться, а женщин завидовать. А вот в финале среди зрителей то и дело слышатся частые пошмыгивания носами — то ли от нахлынувших эмоций (слишком уж тонко и проникновенно играют скрипки тот самый вальс), то ли от дождливой октябрьской погоды.
«Травиата» Дмитрия Бертмана — спектакль, на который однозначно стоит идти. Главное — не забыть бумажные платочки.
Текст: Наталия Сергеева
Фото: Ирина Шымчак