12 июня на «крайнем западе» нашей страны, в Калининграде, в Кафедральном соборе на знаменитом острове Канта, чудесным образом появился московский дворик. Чудо, конечно, оказалось вполне рукотворным. Оно случилось благодаря усилиям многих людей, но в первую очередь, благодаря директору Кафедрального собора Вере Таривердиевой и сотрудникам Государственной Третьяковской галереи: ее директору Зельфире Трегуловой, главному хранителю Татьяне Городковой, научному сотруднику и хранителю музея Ольге Атрощенко. Преодолев более тысячи километров, в Калининград из Москвы впервые прилетела картина Василия Поленова «Московский дворик».
Ради знаменитой гостьи в соборе устроили цикл из трех концертов с очень красивой и весьма интригующей программой. Этот цикл получил название «Выставка одной картины» и стал центром грандиозного (длиною почти в год!) фестиваля «Орган+», который в этом году посвящен 10-летию уникального органа Кафедрального собора. Сама же идея привезти в Калининград картину из Третьяковки, возникла у Веры Таривердиевой. Случилось это больше года назад, именно тогда она впервые встретилась с директором Третьяковки Зельфирой Трегуловой и рассказала ей о своей мечте. В ответ Зельфира Исмаиловна озвучила массу условий, которые необходимы для того, чтобы это могло произойти. Массу всего — от высокого уровня охраны и специфических способов транспортировки до климат-контроля. И началась работа. Сначала на разведку в Кафедральный собор приехала главный хранитель Третьяковки Татьяна Городкова. Затем стали думать о выборе картины.
Рассказывает Вера ТАРИВЕРДИЕВА: «Зельфира Исмаиловна спросила: «А какую картину вы хотите?» Я сказала: "Большую. Может быть, на историческую тему, все-таки, концерт состоится 12 июня. У меня уже была прописана вся программа фестиваля Орган+. Наконец, мне позвонила Татьяна Семеновна Городкова и сказала: «Вера, мы все-таки решили, что мы не можем отправить большую картину — она не поместится в самолет, а везти ее через две границы мы не можем, это риск. Давайте мы вам дадим несколько маленьких. Я ответила: «Нам не нужно несколько, нам нужна одна, но такая(!), которую все знают». Они стали думать. Через некоторое время — снова звонок: «Вера, мы приняли решение». И произносит название, от которого я начинаю смеяться. Она говорит: «Вера, почему Вы смеётесь?» Я отвечаю: «Эту картину я видела каждый день, начиная с того момента, как я помню себя человеком, утром открывающим глаза, до 16 лет. Конечно, не картину, а репродукцию — „Московский дворик“ Василия Поленова. И это было чудо, как картина вписалась в уже существующую программу фестиваля „Орган+“ и цикла „Концерт одной картины“. Это „Картинки с выставки“ Мусоргского (12 июня), это „Перезвоны“, (концерт Камерного хора Владимира Минина (17 июня), это программа „Перекличка птиц“ (23 июня), в которой состоится мировая премьера ансамбля органа и балалайки, на сцене собора будут импровизировать лауреаты международныхконкурсов — титулярный органист Парижского собора Св. Евстахия Батист-Флориан Марль-Уврар и Денис Пенюгин (балалайка, Санкт-Петербург)».
Что ж, наверное, это свойство великого произведения — обнаруживать связи, о которых раньше и не думаешь, не догадываешься. Если присмотреться и прислушаться, в поленовском Дворике можно услышать и колокольные перезвоны, и щебет птиц, и детские голоса, и многое другое... Да и созданы эти произведения — «Картинки с выставки» и «Московский дворик» — почти в одно время — с в 70-е годы 19 века, с разницей всего в четыре года. У каждого из слушателей, пришедших на концерт 12 июня, была возможность рассмотреть этот живописный шедевр во всех деталях и подробностях, времени перед концертом и после него было вполне достаточно. Картина была устроена на сцене, в специально созданной для нее конструкции. (Как это теперь водится, многие даже позволяли себе некоторую фамильярность — селфи «Я и Дворик, Дворик и Я»). Хранители, конечно, очень волновались.
Слово — Татьяне Семеновне ГОРОДКОВОЙ (она — главный хранитель Третьяковской галереи): «Мы проживаем в своем музее жизнь, мы ему преданы, мы преданы коллекции, мы ее бесконечно любим, и относимся к каждой картине из нашего собрания как к близкому и родному, поэтому делаем все, чтобы было хорошо. Здесь промахнуться было нельзя. Вот эта ответственность, что если мы привозим из Третьяковской галереи, то это должно быть то, что будет с благодарностью воспринято всеми. Мы работали все это время с большой душой и с желанием доставить радость всем тем, кто не имеет возможности приехать в Москву, все-таки, Калининград — это достаточно далеко. И нам хотелось вот это расстояние немного сократить, чтобы люди, придя в Собор, имели возможность прикоснуться к нашей русской живописи в самом лучшем ее воплощении и пережить вот эту радость очень личного общения с картиной, находясь в своем родном городе».
В этот вечер огромный зал Кафедрального собора был заполнен до отказа. И никого не испугала программа: «Картинки с выставки» Мусоргского в необычном исполнении — Калининградского областного оркестра русских народных инструментов под управлением молодого талантливого дирижера Андрея Степаненко и грандиозного органа, за кафедрой которого в этот вечер была заслуженная артистка Татарстана лауреат международных конкурсов Лада Лабзина. Конечно, все знают, орган — король инструментов, с ним сочетаются практически любые тембры, но союз органа с оркестром народных инструментов, согласитесь, все же не совсем привычен.
О том, как он сложился, рассказывает Лада ЛАБЗИНА: «Для меня выступать с оркестром народных инструментов — не впервой. В Казани в Татарской государственной филармонии существует замечательный оркестр под руководством Анатолия Шутикова. Лет 20 назад, когда установили орган, он пригласил меня в свои абонементы, и „Богатырские ворота“ нами были сыграны уже тогда. Оркестр русских народных инструментов плюс орган — это Лондонский симфонический оркестр! Играть с оркестрами, самыми разными, — это огромное удовольствие».
И все же целиком цикл Мусоргского в таком составе в этот вечер прозвучал впервые. Оркестровка создавалась коллегиально — органисткой Ладой Лабзиной и маэстро Андреем Степаненко. Уникальность ситуации была продиктована еще и своеобразием органа Кафедрального собора, ведь, в сущности, это два инструмента: колоссальный концертный орган, парящий над залом и, так называемый хоровой орган, установленный на сцене (там же, где располагается оркестр). Оба инструмента имеют общую механику и при необходимости могут объединять все свои 122 регистра (более восьми тысяч труб)! В финальной пьесе «Богатырские ворота» этот плотный звуковой массив накрывает весь зал, заполняет все его пространство.
А что же «Московский дворик»? При всей своей камерности и лучезарном простодушии, он с легкостью выдерживает этот натиск и остается центром притяжения — сердечности и теплоты. О музыкальных ассоциациях с живописью Поленова мы беседуем с научным сотрудником Третьяковской галереи хранителем картины Ольгой Дмитриевной Атрощенко. Что ей слышится в «Московском дворике»?
Ольга АТРОЩЕНКО: «Мне кажется, что он ближе все-таки к Чайковскому. Поленов оказался в среде абрамцевского кружка и одним из немногих художников обратился к оформлению театральных спектаклей. А Савва Иванович Мамонтов оформлял и ставил спектакли, в основном, русских композиторов, поэтому для Поленова и Мусоргский, и Даргомыжский (его „Русалка“ была первой постановкой), были очень близкими. Но любил он Вагнера, Баха, Бетховена. Когда у него была свободная минута, он садился за фисгармонию, а фисгармонию ему, кстати, подарил, зная его увлечение музыкой, композитор Танеев, ученик Чайковского. Когда к нему в имение приезжала его свояченица Вера Васильевна Вульф, прекрасная пианистка, они в четыре руки на фисгармонии исполняли немецкие песни. Поленов прекрасно знал многие языки, но из всех европейских стран выделял Германию, с огромным уважением относился именно к немецкой культуре. По отцовской линии все в роду Поленова были просветителями, они считали, что наукой, образованием можно изменить жизнь в стране к лучшему. Василий Дмитриевич Поленов, когда ездил по маленьким баварским городкам, всегда восхищался, как налажена там жизнь: маленький университет, обязательно театр, библиотека. Когда у него появилась возможность обосноваться в сельской местности, он говорил: „Почему нас так влечет в большие города? Да потому что большим городам отдано все — и музеи, и библиотеки, и театры. Все это, хоть в малом степени, я хочу отдать деревне“. Поэтому в Тарусе, которая находилась в четырех километрах от его усадьбы, он хотел открыть университет, построил две школы, преобразовал соляной амбар в театр и поставил там свою оперу „Призраки Эллады“. Это все было связано с его мировоззрением. Русская культура (об этом Достоевский писал) уникальна тем, что у нас нет преград в нашем стремлении постичь, мы всё готовы изучать и всё готовы принять, но уже в своем варианте. То же самое было и в жизни Василия Дмитриевича Поленова».
Картина «Московский дворик» замечательно чувствует себя в Кафедральном соборе на острове Канта, ее горячо приняли калининградцы. Может быть, не только потому что это великое произведение живописи, может быть, потому, что это частица нашей души. Также как и музыка, которая звучала в этот вечер, 12 июня, и которая еще будет звучать в следующих двух концертах — 17 и 23 июня — в присутствии картины «Московский дворик».
Текст — Ольга Кордюкова; фото — Юлия Алексеева