Стэн стучит по роялю костяшками пальцев, проводит по струнам рукой, будто играет на арфе, и подпевает, используя технику горлового пения. В это время Лотте не просто извлекает звуки из саксофона, а водит по нему смычком, доводя диапазон в пассажах до высоты ультразвука, а тембром изображает всё: от тихого скрипа до воя кита и сигналов сирены. В последний день весны представители авангардного джаза Лотте Анкер и Стэн Санделл выступили в московском культурном центре «Дом» и продемонстрировали абсолютную свободу обращения с музыкальными инструментами. В отличие от саксофонистки Анкер, для пианиста Санделла выступление в России стало первым. Андеграундная площадка как нельзя лучше подошла для концерта такого формата. В постсоветском пространстве зрительский спрос на культуру свободной импровизации невелик, поэтому о подобных выступлениях редко пишут в крупных СМИ. Наш корреспондент Наталья Михайлова размышляет, что такое фри-джаз, и почему его сложно слушать.
Музыканты играют вместе нечасто, но легко соединяются без заучивания нотного текста и изнурительных репетиций. Такая роскошь доступна им потому, что они делают свободную музыку. Вмиг становиться неделимым звучащим целым Лотте и Стэну позволяет приверженность к одному и тому же стилю. Фри-джаз, авангардный джаз, новый, или абстрактный джаз – термин, способный напугать тех, у кого со словом «джаз» ассоциируются исключительно свинговая ритмика и «квадраты» – последовательности аккордов, изобретателем которой считают великого Бенни Гудмана. Как и всё авангардное, фри-джаз появился в прошлом веке и буквально расколол пополам сложившийся музыкальный род и связанные с ним стереотипы. Музыка, свободная изначально, стала ещё свободнее и сбросила с себя все оставшиеся грузы в виде определённости гармонии и формы. Такой джаз развивался в Америке вместе с минимализмом. И то, и другое было призвано обратить нас к своей первоначальной природе, – мифологическому сознанию и медитативности. Музыка как абстракция и поток – это то, что интересно не только исполнять, но и слушать. Этот поток лишает нас любых понятных эмоциональных привязок. Он воздействует на другие рецепторы, а некогда музыкальная форма становится формой состояния, которое транслирует музыкант. Исполнительство превращается в сложный, интригующий и непредсказуемый процесс, а слушанье – в бессознательную внутреннюю работу, интенсивность которой зависит от уровня «готовности» адресата.
Фри-джаз – это свобода выбора. Принято считать, что у истоков нового джаза стоял саксофонист Джон Колтрейн, а подхватили тенденцию Ян Гарбарек и Джон Зорн. Музыканты этой линии полностью раскованы в подборе типов звукоизвлечения и организации ритма. Единственное, что они знают наперёд – технический приём, который поможет «оживить» звучащую материю. Спектр умений музыкантов-импровизаторов порой гораздо выше, чем у хороших академических исполнителей. Всё, кроме техники – поток сознания. Этот процесс во многом созвучен театральной биомеханике, и вообще, театральность – один из двигателей нового джаза. Долгие импровизационные сеты похожи на представление, в котором есть герои и сюжет.
Лотте Анкер и Стэн Санделл владеют всеми перечисленными «свободами». Спектр звучания двух инструментов – фортепиано и саксофона, – они наращивают до степени оркестрового. Упругий и блестящий звук рояля в пассажах не только напоминает о высокой технической подготовке Санделла, но и упорядочивает звуковое поле, которое создаёт саксофон: хаотичный поток принимает форму. При всей диссонантности и напряжённости «диалогов», такое сочетание инструментов кажется очень гармоничным. Мы открываем для себя библиотеку туше, звучаний, тембров, ритмов и форм. Слушая этот дуэт, понимаешь: джаз бесконечен и безграничен, и сейчас он претерпевает важные трансформации. Он больше не ищет революционных гармоний, а творит новые формации звука и варианты организации времени.
Фото: zvuki.ru, nuscope.org