Американский джазовый трубач, резидент знаменитого звукозаписывающего лейбла «Blue Note» Амброуз Акинмусир впервые побывал в России. Вместе со своим квартетом он сыграл на ежегодном фестивале «Джазовые сезоны», который прошёл в подмосковных Ленинских Горках. О своих планах и о любви к новым местам Амброуз побеседовал с нашим корреспондентом Натальей Михайловой.
Н. Михайлова: Амброуз, что вы думаете о будущем джаза? Какие интересные вещи наблюдаете на американской сцене? Тенденции, изменения...
А. Акинмусир: Я думаю, что в Америке происходит то же самое, что и во всем мире. Молодые поколения стирают границы между жанрами, всё смешивается. Часто можно наблюдать, что хип-хоп исполнители сотрудничают с джазовыми или классическими музыкантами.
Н. Михайлова: Вам это нравится?
А. Акинмусир: Да! И это происходит на международном уровне; я думаю, что это действительно хорошо.
Н. Михайлова: Я знаю, что вы тоже сотрудничали с Кендриком Ламаром (американский хип-хоп-исполнитель. Амброуз участвовал в записи его альбома To Pimp a Butterfly — прим.). Как давно это было?
А. Акинмусир: Оу ... может быть, 3 или 4 года назад. Вау, так давно.
Н. Михайлова: Какую музыку вообще должны слушать люди?
А. Акинмусир: Должны? Я не знаю. Это трудный вопрос для меня. Интересная музыка есть везде и всегда. Ну, например, мне действительно нравится Арка (венесуэльский диджей, продюссер и автор песен — прим.). Если не знаете, обязательно послушайте. Он продюссировал один из альбомов Бьорк, но и его собственный материал тоже потрясающий.
Н. Михайлова: У вас есть любимый классический или джазовый музыкант?
А. Акинмусир: Наверное, Джони Митчелл (канадская рок-исполнительница, автор песен. В 2002 году удостоилась премии «Грэмми» за жизненные достижения — прим). На самом деле, она и не академический, и не джазовый музыкант. Она и то, и другое. Ну, скажем, Джони Митчелл, а потом — Джон Колтрейн, Бьорк. Что касается классических музыкантов — их много: я люблю Равеля, Сати, Баха. Я действительно люблю людей, чью музыку вы чувствуете изнутри. Несколько лет назад я видел прекрасный концерт Чечилии Бартоли. Я не знаю, называете ли вы ее оперной певицей. Она пела с барочными исполнителями, аутентичными инструментами. Это меня потрясло.
Н. Михайлова: А какую музыку вы можете назвать плохой?
А. Акинмусир: Это музыка, созданная только для денег, по коммерческим соображениям. Музыка — это духовная вещь, благодаря ей мы действительно можем начать меняться. Звучит очень банально, но я думаю, что она правда способна изменить мир. Люди всё реже отдают себе отчёт в том, что делают и говорят. Музыка помогает нам остановиться и увидеть, что происходит вокруг. Я думаю, что музыка, которая не делает этого, — плохая. Но также плохой можно назвать музыку, которая не нравится лично мне.
Н. Михайлова: Расскажите о своих профессиональных планах. Может быть, вы хотите снова посетить Россию?
А. Акинмусир: Мне в принципе нравится встречаться с новыми людьми, посещать новые места, а значит — получать опыт. Чем больше людей вы вовлекаете в свою жизнь и в свою музыку, тем она лучше. Мне нравится делать что-то с людьми: вместе принимать пищу, слушать их язык, а потом выходить на сцену, чтобы играть свою музыку, увидев и пережив всё это. Часто джазовые музыканты путешествуют в одни и те же места. Я недавно начал гастролировать. Был в Париже сто раз, в Лондоне сто раз...а вот в России я впервые. И я хотел бы чаще ездить туда, где я еще не был.
Н. Михайлова: А как насчёт нового альбома?
А. Акинмусир: Да, как раз сейчас я работаю над альбомом на лейбле Blue Note. Он выйдет в октябре. В записи участвуют струнный квартет, барабанщик, клавишные и рэпер.
Н. Михайлова: Есть ли у вас немузыкальные увлечения?
А. Акинмусир: Хобби? Нет. Если я что-то делаю, я хочу быть лучшим в этом. Если у вас есть хобби, вы словно соглашаетесь делать что-то плохо. Конечно, есть вещи, которые меня увлекают: я люблю бокс, часто тренируюсь, читаю, много играю в шахматы, ловлю рыбу. И всё-таки, основное время занимает музыка.
Фото — Наталия Сергеева