Пианист и композитор Антон Батагов выступил в Филармонии-2 с презентацией нового диска «Вечерний гимн». Альбом выпустила фирма «Мелодия». В него вошла музыка Генри Пёрселла, Джона Булла, Уильяма Бёрда, Джона Дауленда и анонимных авторов 16 и 17 веков. О своем слушателе и о том, почему барочная музыка актуальна до сих пор, пианист рассказал корреспонденту радио «Орфей» Наталье Михайловой.
Н. Михайлова: Антон, каким должен уйти после концерта слушатель, который впервые попал на ваше выступление? Например, Ежи Гротовский хотел, чтобы уходя из театра, человек понимал, что он в силах изменить судьбу. Что должен понимать ваш «зритель»?
А. Батагов: Неправильно говорить «мой» или «чей-то ещё» зритель. Да, наверное, есть такая публика, которая в каком-то смысле «не моя». И мне хочется, чтобы эта публика изменилась не для того, чтобы стать моей, а просто, чтобы она изменилась. Слушатели, которые знают, что в этом месте в такой-то сонате Бетховена нужно сделать крещендо, замедлить или ускорить, – наверное, застыли в таком наборе стереотипов, который уже давно исчерпан. Когда люди приходят и слушают музыку вот такими ушами, то даже если они вовсе не придут, ничего не изменится – ни для них, ни для музыкантов. Я сам, когда иду на какой-нибудь концерт, спектакль или фильм, всегда надеюсь, что уйду оттуда другим человеком. Если это происходит, значит, всё получилось. И я пытаюсь делать какие-то вещи, которые, прежде всего, меняют меня как человека и как музыканта. И есть надежда, что кому-то это тоже поможет измениться, каждому в свою сторону. При этом я никому ничего не диктую и не навязываю.
Н. Михайлова: У меня есть ощущение, что барокко как-то по-особенному воздействует на человека. Например, на прошлой неделе Григорий Соколов играл в Петербурге. Когда звучит его Рамо, кожей чувствуешь, как цепенеет рядом сидящий человек. Что именно делает с нами барочная музыка?
А. Батагов: Я думаю, что всё объясняется очень просто. Барокко – это последнее звено в огромной цепочке музык, которые обладали цельностью. В ней всё всему соответствует и подчинено вертикали, она действует по-другому. Это музыка людей, у которых другое сознание. Не было такого, чтобы композитор назвал себя гением и написал в Фейсбуке, что сейчас заканчивает какую-нибудь вещь по чьему-нибудь заказу. Люди просто каждый день занимались своим ремеслом и могли друг друга профессионально оценить. Понятно, что их жизнь не была прекрасной. Кто-то из этих людей, например, Уильям Бёрд, прожил почти сто лет. А вот Пёрселл – 36. Но кто бы сколько ни прожил, кто бы в бытовом смысле ни существовал поверхностно, внутри у них была совсем другая жизнь: очень цельная и очень, я бы сказал, смиренная. Потом эта цельность кончилась, причём довольно быстро. Наступила некая «богооставленность». Гениальные композиторы не перестали быть гениальными. Но у них появилась другая задача; может быть, она стала более сложной и труднопреодолимой. Когда мы слушаем Шуберта или других авторов, которые творили после барокко, то понимаем, что каждый по-своему пытался решать новые задачи, которые ставило перед человеком это «богооставленное» время. В некотором смысле, музыка новых поколений – это музыка людей, которые пытаются понять, что делать. Мы и сами пытаемся понять то же самое. И чем дальше, тем сложнее, а сейчас всё совсем «здорово».
На обложке моего альбома арка и крест как некий символ состояния, которое было у людей внутри. Созерцание креста происходит всё время. Это не «посмотреть и побежать дальше». Смотреть нужно вечно, и тогда внутри всё начинает открываться. Сегодня я зашёл в артистическую во время антракта: за окном звуки машин, которые двигаются рывками. Люди едут не для того, чтобы ехать, а показывают свою агрессию. Из этого сейчас состоит вся Россия.
Н. Михайлова: Почему вы сыграли такую ценную программу всего один раз? Обычно вы повторяете новые циклы хотя бы дважды.
А. Батагов: Да, в Доме музыки в этом сезоне я играл каждую программу по два раза. Но больше так делать не буду, по крайней мере, в Москве. «Вечерний гимн» я записал, поэтому его можно слушать любое количество раз. На протяжении последних пяти сезонов мне было интересно делать новые и новые программы. За это время их получилось 18. На этом пока точка. Я останавливаюсь и буду больше сочинять.
Н. Михайлова: Что вы сочиняете сейчас?
А. Батагов: Сейчас я практически закончил, наверное, самую длинную свою вещь. Она идёт почти два часа. Это вокальный цикл для совершенно потрясающей, гениальной певицы Надежды Кучер. В следующем сезоне мы надеемся его исполнить. Получится очень интересная история, а называется она «16+» Наверное, это пока всё, что я могу сказать. Не хочется раскрывать всех подробностей.