Человек редкого обаяния, простоты и благородства, строгий и требовательный к себе, искренний и взыскательный художник — так высказывались о Константине Игумнове современники. 1 мая исполняется 145 лет со дня рождения выдающегося пианиста и педагога.
Все отмечали особое отношение Игумнова к инструменту, редкостное умение вести с помощью фортепиано живую речь с людьми. Сам он главной особенностью своей натуры считал эмоционально-романтическое отношение к музыке: «До известной степени она была создана созерцательным бытием и окружением — моей учительницей, лирически чувствительной и религиозной; братом, любившим стихи; отцом, который постоянно любовался звездами и любил цветы... Все это настраивало меня на чисто романтическое миросозерцание, вызывало романтические настроения...».
Несравненными были умение пианиста «петь» на рояле, благородство и красота звука. Центральное место в его репертуаре занимала музыка композиторов-романтиков — Шумана, Шопена, Листа, Рахманинова. Трактовка Игумновым цикла «Времена года» Чайковского — шедевр русского исполнительского искусства. Игумнов — первый исполнитель (после автора) произведений Рахманинова: Сонаты № 2, Концерта № 4, «Рапсодии на тему Паганини», а также Концерта № 1 для фортепиано с оркестр Глазунова, «Вариаций на тему Глинки» Лядова.
Константин Игумнов — создатель одной из советских школ пианизма, пользующейся мировой известностью. Его педагогический метод основан на всестороннем выявлении и развитии индивидуальных особенностей музыканта. Игумнову были свойственны особая гибкость и проницательность в оценке сил и возможностей студентов. Среди учеников — Оборин, Флиер, Гринберг, Бабаджанян, Бошнякович, Штаркман, Давидович, Гамбарян и многие другие мэтры. Ученики отмечали, что Константин Николаевич особое внимание уделял речевой выразительности, певучему, мягкому звуку, пластичности и рельефности фразировки, «живому дыханию» музыкального исполнения.
Человек удивительной скромности и застенчивости, он говорил: «Я всю жизнь пробовал, размышлял, искал. И нашел себя совсем недавно». Сказал он это за два года до кончины.
