Обещанная премьера драматической легенды Г. Берлиоза «Осуждение Фауста» состоялась в срок на Исторической сцене Большого театра. Дирижёр-постановщик Туган Сохиев завершал этим произведением череду оперных премьер нынешнего сезона в Большом театре. Режиссёром-постановщиком выступил приглашённый знаменитый маэстро Петер Штайн.
Когда объявлялся новый репертуар на предстоящий сезон, а было это весной 2015 года, то маэстро Туган Сохиев надеялся, что получится интересный спектакль про веру в молодость и любовь, которая заставляет совершать неожиданные поступки. Исходя из контекста содержания, видимо, к таким неожиданным поступкам можно отнести отравление Маргаритой родной матери. Дочь подсыпала зелье, дабы усыпить бдительность матушки во время свиданий с Фаустом. Это и есть неожиданные поступки во имя любви, приведшие к гибели родного человека?
По словам дирижёра-постановщика Тугана Сохиева, оркестр Берлиоза смело можно назвать новаторским, являющимся важным действующим лицом в спектакле. Тем не менее, ожидания не оправдались. Оркестр прозвучал блекло, не заняв ведущую позицию в спектакле. Видимо, сказались особенности работы в Большом театре с оркестром и его дирижёром, который, кстати, ещё и постановщик этой оперы. Об этом говорил Петер Штайн, сопоставляя работу над спектаклем в Большом театре с тем, как происходит подготовка премьерных постановок в других европейских театрах.
Маэстро Петер Штайн в своём творчестве исходит из того, что главная тема оперы – музыка, а главный персонаж тут – дирижёр. При хорошем взаимодействии дирижёра и режиссёра вполне логично ожидать высокий результат от постановки. В нашем же случае, по признанию Петера Штайна, дирижёр Туган Сохиев оказался для него недоступным, не так, как это было у него, например, с Булезом, Аббадо, Мути… Все проблемы, как в нашем случае, начинаются, когда дирижёр появляется, говорит Штайн, за десять дней до спектакля и ему, естественно, всё не нравится, начинаются разногласия, споры дирижёра с режиссёром, что не способствует успеху спектакля. Наверное, отсюда проистекает невыразительность звучания оркестра в этом спектакле.
Со слов Тугана Сохиева, вокальная сторона изобилует изумительными ариями и дуэтами. Реализация задуманного композитором, разумеется, зависит от певцов, от их взаимодействия с оркестром и друг с другом. В данном конкретном случае, опять же, по словам Штайна, делу мешала такая ситуация в работе с певцами, когда оперу исполняли несколько составов певцов. С каждым составом нужно было снова и снова проходить всё с начала. На четыре премьеры приходилось четыре состава исполнителей. Причём, повлиять на этот процесс могла только администрация, но не создатели спектакля. При таких условиях, о какой слаженности ансамблей, впетости партий можно говорить?
Из исполнителей можно выделить меццо-сопрано Ксению Дудникову – Маргариту. Обладательница красивого, сильного голоса, владеющая вокальной техникой, прекрасно справилась со своей партией, представив образ Маргариты в развитии. Любовный дуэт Маргариты и Фауста представляет собою музыкальный шедевр в мировой оперной классике. В этой сцене лидерство принадлежало Дудниковой-Маргарите. Фауст в исполнении албанского тенора Саймира Пиргу не только в любовной сцене с Маргаритой, но и на протяжении всего спектакля, не порадовал ни красотой тембра, ни вокальной техникой, ни сценическим воплощением характера своего героя. Временами хотелось подсказать певцу, что вот здесь пиано, а вот здесь не надо форсировать звук. В музыке партии столько красоты! Жаль, что исполнитель не сумел это передать!
Вполне успешным было воплощение образа Мефистофеля в исполнении Дмитрия Белосельского. Артисту удалось показать своего героя, используя всю палитру сценических приёмов, которыми исполнитель вполне владеет. Вокальная составляющая этой партии была представлена певцом на высоком уровне. Можно говорить о том, что это, безусловно, достижение артиста.
Под стать Белосельскому был Николай Казанский в партии Брандера. Уровень исполнения солистов Дмитрия Белосельского и Николая Казанского порадовал как в вокальном отношении, так и в сценическом плане.
Автором сценографии спектакля выступил Фердинанд Вегербауер, постоянно сотрудничающий с Петером Штайном. Эта составляющая новой постановки на Исторической сцене Большого театра поразила эклектическим многообразием, смешением стилей, отсутствием какой-либо логики в подборе изобразительных средств. Были применены и новейшие технологии, когда с задника сцены на зрителя стали наплывать отвратительные чудовища. Не обошлось и без нагромождений человеческих скелетов. Всё это производило впечатление некоей архаичности в сочетании с отсутствием вкуса.
Досталось и хору от постановщиков. Артисты не только пели, но и танцевали, и маршировали, и изображали солдат на поле боя, и подгулявших студентов. Всех «чудес» не счесть! А в финале оперы муляж Маргариты медленно поплыл вверх при свете фантастического, очень яркого светила.
Да, такого на Москве ещё не бывало! Всё-таки, нельзя не учитывать тот факт, что Берлиоз работал над своим вершинным, как считается, произведением более двадцати лет, возвращаясь к нему и опять отвлекаясь на другие замыслы. Это сочинение Берлиоза заключает в себе черты оратории и оперы, нет чёткости в отношении жанра.
Произведение это стояло в плане премьерных постановок Большого театра на текущий сезон. В означенный срок опера предстала на сцене. И то хорошо, что уложились по срокам. А уж об остальном – судите сами…
Людмила Краснова
/фото Дамира Юсупова/Большой театр/
