Этот сезон для балета Московского музыкально театра имени Станиславского и Немировича-Данченко складывается непросто. Старая эпоха - эпоха Зеленского – неожиданно прервалась в его начале, вместе со старым худруком ушли и его репертуарные планы, его подопечный Сергей Полунин и его начинание - ежегодный весенний фестиваль спектаклей театра с участием звезд мирового балета.
Был приглашен новый худрук, в репертуарный план театра текущего сезона были внесены оперативные изменения - на финал, в июле, была поставлена единственная балетная премьера - две одноактовки. Не угасла и идея гастролей известных танцовщиков других театров в спектаклях МАМТа: этой весной со сцены Стасика вместо зарубежных светили звезды Мариинского театра, ведущие солисты Олеся Новикова и Ксандер Париш, а также многолетний премьер этого же театра и балета Баварской оперы Владимир Шкляров. Год назад Шкляров, как раз в рамках балетного фестиваля, станцевал на сцене Музыкального Зигфрида в "Лебедином озере" Бурмейстера, а сейчас станцевал Базиля.
Так волей судьбы и новой администрации театра в этом сезоне мини-фестиваль звезд прославленного Мариинского театра сменил смотр с участием мировых звезд. И это оказалось не менее интересным: артисты из Петербурга - довольно редкие гости в Москве. Большой не балует артистов не менее именитого российского балетного театра гастрольными предложениями, разве что в пожарном порядке, собственная артистическая скамейка в Большом в полном соответствии с названием театра – большая. А вот любимый москвичами небольшой Московский музыкальный театр гастрольные возможности артистам других театров предоставляет. Именно в МАМТе в партии Одетты-Одиллии в свое время вышла Евгения Образцова, тогда еще первая солистка Мариинского театра, эту роль она не получила ни в Мариинке, ни в Большом, где она работает сейчас. В прошлогоднем международном фестивале МАМТа станцевали Владимир Шкляров и бывший премьер Мариинского, а ныне Михайловского театра Леонид Сарафанов. А в этом году в "Жизели" вышла супруга Сарафанова - Олеся Новикова, и это стало одним из самых долгожданных событий московского балетного сезона.
В Мариинском театре Новикова находится на особом счету - согласно балетоманской молве, лучшая из лучших в труппе, артистка, воплощающая сам дух петербургской школы, незаслуженно обойдена статусом - она до сих пор официально не прима, а ведущая солистка Мариинского театра. Сама артистка и на сцене, и в жизни скромна и не амбициозна, и, похоже, не считает это важным. Она танцует, своими спектаклями показывая, что официальный статус и реальное положение в театре могут и не совпадать. Ее исполнение ряда партий классического репертуара считается в Мариинском театре эталонным. В их числе - Жизель. Она была приглашена исполнить именно ее в спектакле Театра Станиславского.
За почти 180 лет своей сценической жизни роль молоденькой крестьяночки Жизели, полюбившей графа, переодетого простолюдином в поисках любовных приключений, преданной им, сошедшей с ума, но за гробом простившей и спасшей своего возлюбленного от гибели, пережила такое количество воплощений, что кажется, свобода интерпретации этого образа размыла все границы. Прошло всего несколько лет после отъезда Светланы Лунькиной, утонченной протагонистки романтического стиля, и в тренде оказалась яркая, мятежная и витальная пейзанка-вилиса Наталья Осипова. «Тихая» Жизель Новиковой - полная противоположность «громкой» Жизели Осиповой, и гастроли Новиковой вновь заставили нас вспомнить, что "Жизель" относится не к драматическому, а к романтическому балету.
Начиная с внешности, которую можно отнести к такому типу красоты, которая традиционно связывается с Жизелью, героиня Новиковой кажется сошедшей со старинных гравюр - гладкие темные волосы, украшенные голубыми ленточками, черные глазищи, белое платье (цвет чистоты), затянутое в темно-синий корсет. Сознательно выделаны под старинный стиль и позы в первом действии - склоненная набок головка, чуть поданный вперед корпус, скругленные ручки. В соответствии со старинными балетными традициями в танец вносятся игровые элементы. Например, в первом появлении Жизели – героиня выбегает из домика на стук в дверь спрятавшегося Альберта и делает танцевальный круг, озираясь и удивляясь, что никого нет. Или в вариации первого действия, когда знаменитая диагональ прыжков на одной ноге обставлена не как технический трюк, а как диалог с друзьями, которые ее упросили станцевать.
У Жизели-Новиковой первого действия нет ни намека на аффектированность: естественность, мягкость и деликатность - главные черты ее характера. Возможно, в Москве привыкли к более яркому выражению чувств в первом (драматическом) действии, а некоторая приглушенность, пастельность реакций новиковской Жизели кажутся чуть отстраненными, снижающими остроту действия. Эта поведенческая утонченность находится в полной гармонии с манерой танца, такой же деликатной и мягкой, как и поведение героини. Но мягкая подача соединяется с твердым стержнем этой Жизели: она последовательно говорит «нет» влюбленному в нее лесничему, она любит танцевать и танцует, несмотря на страхи матери и слабое здоровье, она предъявляет права на своего любимого, вступая в спор на равных с дочерью герцога, пока не убеждается в его лжи и предательстве. А после этого стержень ломается. Но только в этой жизни. Потому что в своей загробной жизни Жизель так же тверда и последовательна в спасении своего покаявшегося любимого.
В танцевальной манере Новиковой нет выраженного контраста между Жизелью-реальной девушкой и Жизелью-вилисой, обе искусны и легки в танце, обе нежны и грациозны. Прыжок, который особенно важен для второго акта спектакля, где царят бестелесные существа - вилисы, у Новиковой по московским меркам невелик, но эффект его невесомости достигается за счет мягкости, кантилены, бесшумности и «жизни» рук . Руки у Жизели-вилисы, кажется, совсем бескостные, трепещущие, с поникшей кистью - лепестки нежного цветка перед увяданием. В кругу бестрепетных мстительниц-вилис Жизель чужеродна, будто она не вилиса, а ангел.
Станцевать в «Жизели» театр предложил паре из Мариинского театра – Альбертом Новиковой стал солист той же Мариинки Ксандер Париш.
Париш, этнический англичанин, взятый семь лет назад в петербургскую труппу из арьергарда «Ковент-Гардена», сделал в Мариинском театре приличную карьеру, став ведущим солистом (одна ступенька до премьера). Танцовщик обладает завидной фактурой (высок, статен, красив, вылитый иностранный принц), за, в общем-то, небольшой срок при активной поддержке руководителя балета Мариинского театра получил доступ к премьерским партиям. Но если даже пару лет тому назад это казалось форой, за вычетом фактуры выдающимися данными танцовщик не блистал, то нынешнее его выступление - доказательство, что время, терпение, труд и усилия мариинских педагогов не пропали даром - сейчас это крепкий солист, соответствующий уровню известного театра. Правда, не более того. Альбер т весь спектакль оставался в тени своей Жизели. Сольную часть партии графа Альберта он станцевал технически стабильно, но не без напряжения. Не обладая яркой актерской индивидуальностью, Париш сыграл Альберта без откровений, зато с партнерской миссией справился на отлично, заставив еще раз оценить преимущества приглашения в чужие спектакли не отдельных солистов, а пар, если и не станцованных, то хотя бы работающих в одном театре.
У Владимира Шклярова, приглашенного на партию Базиля в «Дон Кихоте», была более сложная задача. Он выступал по экстренной замене, выручая театр: второй год подряд МАМТ приглашает известного кубинского виртуоза Осиеля Гунео выступить в его коронной роли, второй раз объявляет это, и второй раз танцовщик не приезжает. Конечно, Шкляров - опытный Базиль, но ему предстояло в короткие экстренно вписаться в не совсем канонический спектакль (у МАМТа своя версия "Дон Кихота", в постановке А. Чичинадзе), выступив в паре с местной партнершей.
В партнерши Шклярова поставили одну из самых популярных балерин театра Оксану Кардаш. Год назад она же станцевала вместе с Шкляровым «Лебединое озеро». Но слаженное партнерство в «Дон Кихоте» гораздо важней – в этом балете сумасшедшие, травмоопасные воздушные поддержки, а Кардаш – балерина не маленькая, да и в роли Китри она вышла только второй раз. Пара все-таки решила рискнуть и выполнить все парные элементы ультра-си: верхние лифты Шкляров выполнял на одной руке, с эффектной задержкой, лихо подкидывал Оксану в круге воздушных поддержек. Но «рыбка» в первом действии была исполнена аварийно, были небольшие сбои и в партерных поддержках. Однако в финальном действии при исполнении такой же «рыбки» пара реабилитировалась.
Чем дальше танцевали вместе Шкляров и Кардаш, тем более гармоничной парой они казались, и в финальном па-де-де продемонстрировали образцовое партнерство. И это неспроста. Оба артиста - в общем-то, тяготеют к чистой классике, а характерность, которой пронизана первая часть балета, обоим не очень близка.
Безусловно, для Владимира первое действие и сцена в кабачке второго действия - это отличный повод показать эффектные испанистые позировки и богатый технический арсенал, Шкляров - известный виртуоз Мариинского театра - продемонстрировал его в полной мере: стремительные многооборотные вращения и большие прыжки (в том числе и "барышниковский" двойной воздушный пируэт с наклоном). Было видно, что партия сделана до миллиметра и давно втанцована, но партия Базиля требует скорей непосредственности, стихийности, даже бесшабашности. Несмотря на игровые уловки, Шкляров не выглядит цирюльником и человеком из толпы. А вот в финальном па-де-де все становится на свои места, игра в простого парня из Барселоны закончилась, и аристократическая манера, даже чуть отягощенная трюкачеством, здесь уместна. Как и белый свадебный костюм Базиля, необычный для Москвы (тут предпочитают черное). В свадебном па-де-де Шкляров и Кардаш прошли по тонкой границе шика и академической строгости.
Оксана Кардаш с ее породистым лицом и изысканной манерой танца тоже не тянет на образ простой девчонки с барселонской площади, которая записана по московской традиции за Китри. Но стандарты исполнения "Дон Кихота" московской традицией не исчерпываются. "Дон Кихот" танцуют везде и по-разному. Вот уже и в Большом на первые составы на гастролях и дома ставят Ольгу Смирнову, балерину без намека на темперамент и бесконечно далекую от демократической московской традиции.
Кардаш - конечно, потеплее Смирновой, но отыграла в "Дон Кихоте" ту же модель гордой, уверенной в себе девушки: пламени на улице не зажжет, но из дома сбежит и в поединке с отцом за право выйти замуж по любви победит. Балерина прекрасно технически оснащена, были помарки (прыжок "в кольцо" не удается, в фуэте ее поносило по сцене), но не надо забывать - всего второй спектакль, дальше будет лучше.
Кардаш - балерина, которая за последние два года стала не только примой Стасика, но и одной из самых популярных балерин в Москве, за ней следят не меньше, чем за балеринами Большого. Но после Большого театра это делать трудно, особенно в первой, «народной» части спектакля. Но то, из-за чего нельзя пропустить Оксану Кардаш в «Дон Кихоте» - это сцена сна Дон Кихота, в котором прелестница Оксана перевоплощается в образ прекрасной Дульсинеи: упоение танцем, искусная выделка мельчайших деталей, изыск в каждом па и каждом взгляде. Женщина-мечта.
Закрепила свой успех балерина в свадебном па-де-де, где по виртуозности почти не уступала своему именитому партнеру, по парадной подаче текста была с ним в полной гармонии, смягчив декоративность этого дуэта своей цветущей женственностью.
В следующем сезоне «Дон Кихот», который долгие годы шел в МАМТе, сменят на редакцию Нуреева, которая никогда не шла в России. Ожидаем новых гостей? Новый худрук балета Театра Станиславского, в прошлом знаменитый танцовщик Парижской национальной оперы, обещал продолжение, только не в форме фестиваля, как его предшественник, а единичные приглашения звезд.
Людмила Гусева
/фото stanmus.ru/
