«Dance Inversion» вызвал живейший интерес в российской столице. В этой связи мы публикуем еще один отклик на знаковый спектакль его программы – балет Каролин Карлсон «Сейчас».
Ещё весной было объявлено о проведении в Москве фестиваля современной хореографии, который запланировали на осень. По случаю открытия Международного фестиваля современной хореографии «Dance Inversion» в Большом театре была проведена пресс-конференция, на которой присутствовали авторы балетных постановок. Фестиваль собрал представителей балетного авангарда со всего мира. Лучшие сцены Москвы в течение двух месяцев отданы этому грандиозному действу. Спектакли будут показаны на Новой сцене Большого театра, в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко, на сцене Молодёжного театра и в Центре Мейерхольда.
Среди именитых гостей как-то сразу выделилась миловидная женщина с балетной выправкой, говорящая на чётком американском английском, но со всеми признаками французского шарма во внешнем облике. Это была знаменитая Каролин Карлсон, американка с финскими корнями, проработавшая много лет в Париже и удостоенная звания рыцаря ордена Почётного легиона. Opera National de Paris, этот неприступный бастион классики, пригласил Карлсон в свои стены и ввёл специально для неё персональный титул этуали-хореографа.
Творчество Каролин Карлсон тогда, сорок лет назад, поразило Францию сочетанием высокой танцевальной школы и страсти. По свидетельству современников, в её работах ощущалась самоотверженность, доходившая до исступления. Спектакли Карлсон были экспериментом с физической материей танца, технологическими возможностями тела и восприятием. Всё это породило взрыв интереса к contemporary dance, интереса, не ослабевающего и сегодня.
В рамках московского фестиваля на Новой сцене Большого театра был представлен спектакль Каролин Карлсон «NOW» - «СЕЙЧАС». Премьера этого спектакля состоялась в прошлом году в Париже, в театре «Шайо», где теперь со своей совсем небольшой труппой работает Каролин. Музыку к спектаклю написал композитор Рене Обри, ее давний соратник.
Разумеется, к хореографу, создателю спектакля с таким интригующим названием, было много вопросов и, в том числе, о названии. Отвечая на этот вопрос, Каролин определяет своё восприятие танца как нечто, существующее только в настоящем. Это созвучно, говорит Карлсон, одному из высказываний Далай-ламы: «Есть лишь два дня, которые ты не сможешь изменить: вчера и завтра. Любить, верить, действовать и жить надо сегодня».
Говоря об источнике вдохновения при создании этого балета, Каролин Карлсон ссылается на творчество нескольких писателей, в произведениях которых есть рассуждения о настоящем моменте. Это «Поэтика пространства» Гастона Башляра, в которой автор выделяет три измерения: пространство внутри нас, мы – часть природы, а она – часть космоса. В балете «Сейчас» Каролин Карлсон, по её словам, хотела отразить все эти три измерения. Кроме того, хореограф испытала влияние философа Рудольфа Штейнера и его идеи направить людей на путь духовного познания, позволить им расти ввысь, стремясь к солнцу. И наконец, говорит Карлсон, ей близка идея Джона Бёрджера, который рассматривает жизнь как картину.
Возникает вопрос, какими средствами эти принципы воплощаются на сцене? Танец, говорит Карлсон, даёт ей возможность делиться энергией. Её хореография подпитывается практиками цигун, тайдзи, боевыми искусствами. Каролин считает пластику универсальным средством коммуникации, а главным смыслом танца – поэзию. Движения приходят потом, по признанию хореографа. Каролин говорит, что ей нравится выражение «визуальная поэзия». В основе её замысла видение.
Безусловно, в лице Каролин Карлсон мы имеем дело с художником-новатором, имеющим свой неповторимый творческий почерк. Опыт Каролин сопоставим и имеет много общего с творчеством легендарной Айседоры Дункан. Даже географические места в их жизни зачастую близки или совпадают. Так, Карлсон уроженка Финляндии, а Айседора родилась в Ирландии. Обе танцовщицы жизнью и творчеством были связаны с Америкой, Францией и Россией. Обе в поисках новых форм в искусстве танца обращались к традициям Востока. Их объединяет и одержимость своим творчеством.
Сцена Большого театра объединила легендарную Айседору Дункан, выступавшую здесь в 1921 году, и теперь Каролин Карлсон. Творческая платформа также объединяет двух великих танцовщиц-хореографов. Дункан освободила танец от формалистических классических балетных канонов. Её танец пластически воплощал музыкальное содержание. Танец у Карлсон, по её признанию, имеет поэтическую основу. Она говорит о себе: «Я танцовщица, но, прежде всего, я поэт».
Айседора мечтала о создании нового человека, для которого танец будет более чем естественным делом. Своим танцем она восстанавливала гармонию души и тела. Карлсон в своём творчестве идёт по пути духовного познания человека, его совершенствования, т.е. обновления.
Дункан добилась идеального соответствия эмоциональной выраженности музыкальных и танцевальных образов. Это был новый подход к искусству танца, новый метод творческого выражения, который находился за пределами эстетических рамок традиционной балетной школы. Движение рождалось из музыки, а не предшествовало ей. У Карлсон поэзия, жизнь как картина предшествуют движению.
Сцена явила зрителю на премьере балета «Сейчас» на Новой сцене Большого театра блеклые картины дома, как на старинном дагерротипе, дома-воспоминания, дома из прошлого. Исполнители не только двигались в разных темпах и сочетаниях друг с другом, но и произносили фразы, кричали и даже шептали. На заднике сцены появлялся циферблат с движущимися стрелками, которые своим направлением обозначали прошлое, настоящее и будущее. Тема дома, семьи, безопасного места была, пожалуй, центральной. Вокруг дома растут прекрасные деревья, огромные, мощные.
Танца в привычном понимании, как в балете, в этом спектакле нет. Есть движение, стремительное, навстречу друг другу, в перестроениях, соединениях. Нет и солистов, а есть группа исполнителей, участников этого действа.
Музыкальное оформление спектакля, вернее, звуковая его составляющая, напоминали многое из реальной жизни. Это были и звуки стройки, и шум ветра, и некий скрежет, и тиканье огромных часов. Да, так звучит жизнь в данный момент, в воспоминаниях…
Костюмы, вернее, одежды исполнителей были самые простые, без яркости и особых изысков. Главное, они не стесняли движений, не довлели над ними.
Картины на заднике сцены по ходу действия менялись. Подобно дорогим воспоминаниям, появлялись милые, нежные лица на выгоревших фотографиях.
Действие завершилось, оставив впечатление ностальгической грусти. Хотелось сказать кому-то, кто всё это представил: «Не надо грустить, не надо рассматривать выцветшие фотографии! Мир содержит и другие краски, яркие, радостные! Пойдём вместе туда, где всё это есть!»
Спектакль длился час с небольшим и был встречен публикой тепло, с энтузиазмом. На сцену вышла сама Карлсон, высокая, стройная, элегантная. Она была очень красива. Она была счастлива! Сцена, наверное, то место, где Каролин может быть счастлива в своей трудной работе, в своей необыкновенной карьере! Не этим ли объясняется её столь долгое служение своему искусству, в отличие от многих коллег, соратников по работе в сфере современного балета, которые давно приспособились к уюту буржуазной жизни? Только этот вариант бытия не для Каролин Карлсон! Она художник, она творец. Браво, Каролин!
Людмила Краснова
Автор фото — Patrick Berger
