20 августа театр «Новая опера» открывает юбилейный сезон оперой П.И. Чайковского «Евгений Онегин». Музыкальная редакция - Евгений Колобов. Дирижер – Андрей Лебедев. Режиссер – Сергей Арцибашев. Сценография – Сергей Бархин. Костюмы – Элеонора Маклакова. Свет – Сергей Макряшин. Хормейстеры: Наталья Попович, Андрей Лазарев.
В главных партиях: Онегин – Василий Ладюк; Татьяна – Елизавета Соина; Ленский – Алексей Неклюдов; Ольга – Валерия Пфистер; Ларина – Анастасия Бибичева; Няня – Маргарита Некрасова; Трике – Дмитрий Пьянов; Зарецкий – Андрей Фетисов; Гремин – Владимир Кудашев.
Спектакль удостоен Национальной театральной премии «Золотая маска» в номинации «Лучший музыкальный спектакль» сезона 1996/97.
Поставленная в 1996 году, опера «Евгений Онегин» П.И. Чайковского в музыкальной редакции Е.В. Колобова — классическое проявление и высшее достижение авторского театра, каким была Новая Опера при жизни отца-основателя. Евгений Владимирович Колобов привлек к работе замечательную творческую команду. Именно дирижер-постановщик стал главным невидимым режиссёром спектакля, определив его основные акценты и общую драматургическую направленность.
Е.В. Колобов: «Опера «Евгений Онегин» по сути своей — трагедия. Во всяком случае, я так эту оперу слышу, так ее чувствую. Поэтому для меня этот спектакль — как бы Дуэль с большой буквы: Онегина и Ленского, Ленского и Ольги, Онегина и Татьяны, Татьяны и Гремина… Не случайно у самого Чайковского в первом варианте оперы последние слова главного героя звучали так: «О смерть, о смерть, иду искать тебя!», ими я и заканчиваю свой спектакль». Добавим, — за этими словами Онегина в версии Е.В. Колобова следует музыка пятой, «дуэльной» картины (фрагменты вступления и тема предсмертной арии Ленского).
Е.В. Колобов. Из высказываний о спектакле.
«Не могу понять, как из этой оперы можно сделать российскую клюкву, варить варенье, когда убивается Жизнь…»
«… Гремин поет свою арию не один — там весь хор, все мужики-генералы один ее куплет вместо него и как бы вместе с ним поют. Потому что это трагическая ария, а не то, что обычно нам исполняют: любви-де все возрасты покорны (в том смысле, что я — мужик ещё ничего, любить способен, — этакий самодовольный молодящийся бодряк). Но это же трагическая ария, — зачем я влюбился в эту девочку? Он же человек, прошедший войну, проживший жизнь, он же понимает, что она его не любит! Она ему верна, но она его не любит! Вот какой трагедии действительно все возрасты покорны, вот в чем смысл! Это же крик души, а не самохвальство!»
«Никто меня не понимает — вот о чём спектакль…»
/фото novayaopera.ru/
