В июне этого года исполнилось 105 лет со дня рождения виднейшего музыканта, замечательного дирижера и музыкального деятеля Карла Ильича Элиасберга.
Неоценимый вклад этого человека в сокровищницу исполнительского искусства прошлого столетия трудно описать словами. Его концерты и репетиции были настоящими родниками живой воды, откуда каждый смог почерпнуть множество сокровенных мыслей и глубоких идей.
Карл Ильич Элиасберг был еще и подлинным подвижником музыкального искусства. Он никогда не стремился к славе, не гнался за успехом и регалиями. Всегда служил Музыке. Дисциплинированность и аристократизм личности этого музыканта не может не восхищать.
Сохранились архивные записи концертных выступлений и радийные записи, по которым можно составить представление об этом дирижере.
Однако книгу о нем решился бы создать не каждый – для этого нужно, с одной стороны, обладать громадным фактическим материалом, хорошо знать творчество Карла Элиасберга, с другой – цельно и всесторонне представлять себе картину музыкальной жизни прошлого столетия.
Такие задачи перед собой поставил Виктор Васильевич Козлов, великолепный музыкант, артист оркестра, которому посчастливилось работать со многими великими дирижерами прошлого, в числе которых был и Карл Ильич Элиасберг.
Об этом человеке Виктор Васильевич собрал невероятное количество информации. Наряду с историческими документами архива Элиасберга, это и воспоминания коллег и учеников Мастера: Евгения Светланова, Эмиля Гилельса, Давида Ойстраха, Курта Зандерлинга, Юрия Темирканова, Владимира Вербицкого, Родиона Щедрина, Юрия Николаевского и многих других; архивные документы, уникальное эпистолярное наследие.
Не мог обойти стороной составитель этой бесценной книги и чрезвычайно сложный период в жизни Карла Элиасберга – трагические годы блокады. Как известно, именно ему довелось впервые продирижировать в осажденном Лениграде 9 августа 1942 года Седьмую симфонию Д.Д.Шостаковича.
Издание снабжено редкими фотографиями, кратким биографическим очерком и перечнем репертуара Карла Элиасберга.
Книга Виктора Козлова опубликована в петербургском Издательском Доме «Сад искусств». Она уже успела вызвать большой резонанс у музыкальной общественности Петербурга.
Сегодня мы представляем фрагменты интервью с автором и составителем фундаментального труда о Карле Ильиче Элиасберге, Виктором Васильевичем Козловым.
- Виктор Васильевич, как долго вынашивалась идея написания этой книги?
Виктор Козлов: Книга в каком-то смысле на самом деле уникальна, потому что она, во-первых, делалась не подобающе для таких изданий количество лет, почти 31 год. Она прошла несколько временных эпох. С одной стороны это была эпоха машинописи. Сейчас уже все делается цифровым набором на компьютере. Предоставляются совершенно другие условия для издания этой книги. Что я имею в виду? Издавая книгу об Элиасберге, я не был ограничен теми рамками, законами и постулатами, которые имеют все издательства. Даже в практике публикации подобных изданий я не был скован в течение всего создания этого труда, собирания материала и образования самой формы книги. Я нисколько не экономил, как обычно экономят издательства на бумаге, количестве страниц, сколько стоят иллюстрации и какого они должны быть качества. Здесь была совершенно определенная свобода, что предоставляло мне, опираясь на аналогичные издания из этого жанра, делать то, что присуще, в первую очередь, облику Элиасберга. Карл Ильич при всей его концертной известности и популярности у публики, тем не менее, никогда не был публичным человеком. Он скорее напоминал кабинетного ученого. Таким он представлялся в процессе огромной предварительной работы подготовки к репетиции. Таких дирижеров существует в мире немного. В основном, дирижеры позиционируются как большие романтики, которым часто приходится играть произведение с листа. Элиасберг же вынашивал замыслы в каждой партитуре, его волновало в первую очередь то, что было скрыто за нотами. Мне нужно было рассказать в своей книге об Элиасберге известном и неизвестном одновременно, потому что многие факты оставались неизвестными даже его близким друзьям. Мой столь длительный поиск был по открытию документов: публикаций, высказываний самого Элиасберга. Кстати, это и было одной из задач книги - не повторять чужие достижения. Все известные мне сведения об Элиасберге имелись только лишь как отправные точки. Мне удавалось за столь долгий период найти документы и какие-то выступления Элиасберга, его статьи на неизвестные темы, совсем незнакомые широкой публике. Отдельным пунктом книги является раздел, включающий воспоминания современников. С одной стороны я хорошо понимал, кого мне следует пригласить, а с другой - пригласив того, или иного музыканта, даже человека из зрительного зала, либо просто товарища Карла Ильича, какого-то знакомого ему человека, так вот мне хотелось, чтобы эти воспоминания имели какую-то свою неповторимость.
- А в чем это заключается?
- Ничего в жизни не бывает случайным. Мы живем по каким-то неизвестным нам законам судьбы. И то, что меня в 1981 году Евгений Федорович Светланов даже не пригласил, а я бы сказал, назначил составителем этой книги. Более того, я подчеркну, что он меня и не спросил о моем желании, или нежелании, очевидно ухватившись за ту фразу, которую я ему сказал: «Я готов, если нужно помочь, чем могу». Светланов это истолковал по-своему. Таким образом, я и был приглашен в издательство со всеми полномочиями. Конечно же, эту книгу должен был делать какой-то мощный ученый, специалист по исполнительским проблемам. Тогда это было бы ему и легче. Ну а на моей стороне, очевидно, было терпеть и анализировать. Я все прошедшие тридцать лет жил с этой книгой и считаю себя счастливым человеком, что она наконец-то вышла в свет. Несказанно рад и тому, что пять лет тому назад, в год столетия Элиасберга, в Ленинграде удалось установить мемориальную доску на доме (ул. Фонтанка. 50), где жил Карл Ильич. Это тоже было незабываемым событием, своего рода приношением Элиасбергу, не изменившему своему городу Ленинграду. Судьба ведь тоже сложилась непросто. После войны Элиасберга приглашали в Киев на пост музыкального руководителя оперного театра. В 1951 году он был зачислен главным дирижером Государственного Академического симфонического оркестра Союза ССР. Элиасберг не сменил обстановки, не уехал, прекратил свою официальную работу в Москве, для того, чтобы остаться в Ленинграде. Ему здесь было очень комфортно, он очень любил этот город, с которым у него было очень много связано в жизни.
- Тридцать лет собирался материал для этой уникальной книги. Изменились судьбы оркестров, с которыми работал Карл Ильич: и Госоркестра, и Заслуженного коллектива оркестра Ленинградской филармонии. Сменились дирижеры, поколения музыкантов. Но остались незабываемые воспоминания об этой личности. Давайте все-таки вспомним время прихода Карла Ильича в существующий тогда оркестр Ленинградского радио.
- Официальная дата зачисления Элиасберга в оркестр Ленинградского радио - 1932 год. Хотя первый концерт из произведений М.Мусоргского он дал еще с этим оркестром в 1931 году. Вы знаете, благодаря моему путешествию с этой книгой и осмыслением материалов, которые я рассматривал и как для книги, и как материалов для ума, биография Элиасберга, не очень известная, позволила мне делать какие-то для себя открытия. Более того, существующие в книге сведения, публикуемые мною на основании определенного количества документов, которые я находил в разных фондах, позволяют уточнить энциклопедическую версию биографии Элиасберга. Там некоторые даты существенно расходятся с энциклопедиями. И в частности, годы его окончания консерватории. Параллельно дирижированию Элиасберг никогда не обучался, как иногда пишут. Дирижирование изучал самостоятельно. Главным дирижером оркестра Ленинградского радио Элиасберг официально стал в 1944 году, хотя даты в разных источниках упоминаются разные. На «пять минут» он стал главным дирижером в 1936 году. Элиасберг был реально действующей фигурой и очень большим авторитетом в городе. И в тот момент приглашенный немецкий дирижер Хайнц Унгер в 1936 году, как и все иностранцы, вынужден был покинуть страну. Так что место оказалось вакантным. Однако Элиасберг на этом посту не задержался. Его работа продолжала неуклонно развиваться. Именно оркестр Ленинградского радио воспитал Элиасберга как музыканта. И этот факт неоспорим. О студийных записях можно было и не мечтать, только живой эфир и огромная ответственность. Причем, количество репетиций не могло быть большим, так как оркестр принимал участие еще и в других передачах, посвященных детям и ансамблевому творчеству. Радио звучало постоянно. Оркестровые выступления с Элиасбергом как бы выковывали и вытачивали этот образ, помимо тех высоких установок, которые усвоились музыкантом буквально с самого детства и отрочества, еще во время обучения игры на скрипке. У него были великолепные и очень требовательные педагоги. И это Элиасберга устроило. Поэтому, если бы его дирижерская карьера не началась, то он, вероятно, стал бы очень заметным скрипачом в городе. Карл Ильич, надо признаться, готовил себя к такой тяжелой и ответственной работе. В книге об этом подробно повествуется в воспоминаниях Родиона Щедрина. Он рассказывал, что Элиасберг встретил войну, будучи готовым к такой работе, совершенно несопоставимой с человеческими представлениями о том, как нужно исполнять симфоническую музыку и о том, как должен существовать оркестр. Было тяжелое время войны, суровые периоды блокады.
- Да, это действительно один из животрепещущих фрагментов творческой биографии маэстро.
- Здесь, знаете уместно изречение Ф.И.Тютчева: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». Эта фраза как раз относится к тому периоду войны и тому времени работы Элиасберга. Ведь более не человеческих условий по тому, что мы знаем об этом ужасном периоде, по свидетельству современников, и представить себе сложно. Город должен был умереть, какой там симфонический оркестр! В книге достаточно активно представлен этот раздел. У меня было желание снять у читателя легенду о том, что Седьмая «Ленинградская « симфония Д.Д.Шостаковича была исполнена непонятно каким коллективом, и один раз они ее сыграли и разошлись, и что это была всего лишь политическая акция. Уверяю вас, что это было совершенно не так! В издании широко представлена вся работа Элиасберга в годы войны от первого и до последнего дня, не только концертные, но и все его радийные выступления. То, что имя Элиасберга стало известно всему миру, это не только благодаря тому, что он оказался, как сейчас говорят, в нужное время и в нужном месте. Нет, это судьба - с одной стороны, а с другой – удивительная вещь, ведь сам факт существования оркестра в блокадном Ленинграде был бы достаточен для того, чтобы он остался в истории. Но Элиасберг имел другую позицию. Он твердо считал, что звучание оркестра должно быть высококачественным, как и в мирное время, несмотря ни на какие обстоятельства. Вспоминаются слова его учителя, знаменитого виолончелиста Ленинградской филармонии Ильи Осиповича Брика: «Карл, публика должна получить хороший концерт! Свои неудачные выступления ты можешь закрыть пятью-десятью удачными». Вот такая формула успеха была сообщена тогда еще молодому Элиасбергу. И он этим принципам неукоснительно следовал.
- Мне бы хотелось, чтобы Вы немного рассказали нашим читателям о репетиционном процессе. Как вообще работал Карл Элиасберг с оркестром?
- Оркестр, которым тогда руководил Карл Ильич, я попал в последние годы его жизни. Я начал постепенно представлять себе за какую же фигуру я взялся и понял, что очень много не знаю. Элиасберг был одним из немногих дирижеров своего поколения, который очень много дирижировал русской музыки, в том числе произведения своих современников. Тем не менее, наибольшими его удачами считались сочинения европейских композиторов. Множество свидетельств тому мы находим и в воспоминаниях об Элиасберге. Например, великолепное исполнение Высокой мессы си минор И.С.Баха. В 1960 году Элиасберг первым в Советском Союзе дирижирует Немецкий реквием И.Брамса. Незадолго до этого состоялась российская премьера симфонической поэмы Р.Штрауса «Жизнь Героя». Казалось бы, непривычные для слушателей такие опусы, как «Зигфрид идиллия» Р.Вагнера, или «Просветлённая ночь» А.Шёнберга. Это все было настолько неожиданно. Здесь надо еще и сказать о том, что Элиасберг никогда не давал никаких расширенных интервью о своих планах.
- То есть, был закрытым человеком?
- Да, он вообще был таким малообщительным человеком. Но я еще раз замечу, что на суд публики всегда выносилась очень сильная и подготовительная работа, никогда не декларируемая принципом, или концепцией. Он просто выходил на сцену и дирижировал, выходил и увлеченно работал. Может быть, этой своей немногословностью, а результатами, которые происходили от этого, он и был столь интересен своим современникам. С ним играли все, сколько нибудь заметные вплоть до самых величайших исполнителей, солистов нашей страны. Карл Ильич был великолепным аккомпаниатором. Элиасберг умел еще и чудесно репетировать. О его репетициях ходили легенды. Мне очень понравилась в воспоминаниях Евгения Светланова такая фраза, что «вот на таких репетициях, которые проводил Элиасберг, надо учить молодых дирижеров, что и это и есть лучшая школа в нашей профессии». Да, Элиасберг был зачастую, может быть, даже и нетерпелив на своих репетициях, особенно в начале карьеры.
Его очень раздражала при его необыкновенном звуковысотном слухе фальшь в оркестре. Ведь его представления формировались в то довоенное время, когда в Ленинград приезжали выдающиеся дирижеры, кроме Тосканини и Фуртвенглера. Это была настоящая школа для молодых дирижеров поколения Карла Ильича. Разрешалось еще и присутствовать на репетициях, и Элиасберг ловил каждое слово, учился у каждого приехавшего дирижера. Вот этот репетиционный метод и унаследовал Карл Ильич, его совершенно неповторимое умение готовить оркестровые партии и продумывать концепцию того, или иного сочинения. Многое Элиасберг взял в этом плане и от знаменитого дирижера Эмиля Купера, который в юношеские годы Элиасберга работал в Мариинском театре и в Филармонии. Впоследствии, Элиасберг следовал также репетиционным методам работы с оркестром Дранишникова, Пазовского. Они приглашали его на свои репетиции, потому что хорошо знали, что этот молодой дирижер оркестра Ленинградского радио показывает очень хорошие результаты.
- Впоследствии, когда этот радийный оркестр уже окончательно сформировался в филармонический коллектив, как там уже себя ощущал Карл Ильич? Я здесь уже имею в виду его дальнейшую концертную деятельность в Большом зале филармонии.
- Здесь произошла одна очень интересная вещь. В 1953 году оркестр был переведен из радио в Филармонию. И тогда же последний концерт этого коллектива в качестве оркестра Ленинградского радио прошел под руководством Элиасберга, и первый концерт нового коллектива в стенах Ленинградской филармонии провел тоже Карл Ильич. Но дирижером в Ленинградскую филармонию Элиасберг был приглашен лишь через год, уже в начале сезона 1954 года. Мне удалось установить, что это, очевидно, была очень продуманная акция со стороны Ленинградской филармонии, потому что легендарный блокадный коллектив Ленинградского радио представлялся там строптивой структурой, имеющей основания для такой заявленной сильной позиции. В общем, их нужно было поставить на свое место, и поэтому оркестр был взят без главного дирижера, каким вторым являлся уважаемый профессор Ленинградской консерватории Николай Семенович Рабинович. Его как бы забыли при переведении оркестра из одной организации в другую. И только через год был приглашен Элиасберг. Я публикую в книге о Карле Ильиче одно из его немногих развернутых выступлений. Оно может служить и определенным рассказом о том, кем был Карл Ильич, и о том, какая у него была мощная теоретическая подготовка создания оркестра в любой организации. А с другой стороны попытка найти возможности для переговоров со стороны Филармонии по поводу судьбы столь своеобычного коллектива, каким является второй оркестр – Академический симфонический оркестр филармонии. Попытка уравновесить его в правах со знаменитым Заслуженным коллективом республики, к сожалению так и не удалась. Элиасберг был вынужден через два с половиной года уйти с поста главного дирижера. Об этом он, кстати, очень не любил упоминать. За эти два года маэстро установил очень интересную ситуацию в оркестре, когда коллектив стал самостоятельным. Оркестр начал жить по принципам, по которым живут лучшие коллективы в Европе. Оркестр не имеет права в глазах самого коллектива опускаться ниже определенного художественного уровня. Ведь, если так вдуматься, то это же удивительное явление, когда 80, или 100 человек следуют из разных концов города в одно место, где они вместе соберутся и будут коллективно музицировать. Оркестр не существует ради отдельных удачных исполнений. Как шутливо заметил Элиасберг в Омском оркестре, будучи на гастролях: «Бетховен не писал симфоний для Омского оркестра. Так что уж извольте играть, как положено.
- Ну, коли уж Вы вспомнили эпизод из жизни Элиасберга с Омским оркестром, то давайте окинем взором гастрольную региональную деятельность Карла Ильича. Это и выступления с оркестрами Нижнего Новгорода, Воронежа, Дальнего Востока, Украины и Средней Азии…
- Знаете, мне пришлось получить очень интересное свидетельство о результатах географии концертных выступлений Карла Элиасберга. В книге подробно отражен как в мемуарном разделе, так и в заметках прессы отчет о концертной работе дирижера в Советском Союзе. На самом же деле, это 50 оркестров (!), включая коллективы из Прибалтики, Украины, Средней Азии и Закавказья. Я не знаю, каким бы оркестром из всех выше перечисленных республик Элиасберг бы не дирижировал. Тут, кстати, необходимо отметить, что Карл Ильич еще и был достойным и опытным педагогом. Несомненно его влияние на любой коллектив, включая периферийные оркестры. Мы здесь не говорим о Москве и Ленинграде. Об этом отмечают многие современники музыканта. Вы знаете, здесь есть еще одна очень маленькая тайна. Элиасберг открыл закон, по которому обязательно надо было с его мнения делать коррекцию в работе этих коллективов. Все оркестры, которые создавались у нас, за исключением императорского, финансировались за счет государства. Это была советская власть, и государство, естественно, содержало их на бюджете. Оно же идеологически и заказывало музыку. Таким образом, вновь образованный коллектив должен был сразу же включать в свои программы музыку русских и советских композиторов. На это делался очень серьезный акцент. Для этого были образованы и радийные оркестры, и Госоркестры, и хоры…
- Виктор Васильевич, одной из увлекательных страниц этой фундаментальной книги являются фрагменты эпистолярного наследия Карла Ильича. Каким образом Вам удалось опубликовать вот эту переписку?
- Ну, во-первых, там существует такой раздел, который мне тоже хотелось сделать емким, несмотря на то, что он большой. Этот раздел называется «От первого лица». Там опубликованы малознакомые, либо практически совсем неизвестные факты. Мне в свое время попала книга воспоминаний о Самуиле Абрамовиче Самосуде. И во вступительной статье я прочел две цитаты Элиасберга, о которых я раньше не знал. Я созвонился с авторами и выяснил, что существует отдельный материал - рассказ о Самосуде, принадлежащий перу самого Карла Элиасберга. Я этот материал посчитал возможным опубликовать в своей книге, потому что он мне показался самостоятельным и безупречным по форме. Более того, столь емкого и краткого рассказа о Самосуде я нигде не встречал. И это опять же, с одной стороны, заслуга Карла Ильича, ну и в то же время надо говорить о его потрясающей способности анализировать и суммировать свои впечатления и размышления. Казалось бы, небольшой раздел, а тут же следует отдельная колонка писем, переписка Элиасберга. Здесь есть один очень важный момент. Во-первых, переписка Элиасберга начинается, собственно с 1942 года по одной простой причине. В те годы архив писем небезопасно было хранить в домах, он безжалостно уничтожался. Поэтому, целый ряд очень важных свидетельств, например, переписка с Владимиром Софроницким нам так и осталась неизвестна. Я искал это и не смог найти. Ни одного письма, все было уничтожено. Так что в данном издании переписка Карла Элиасберга с друзьями и коллегами начинается с военных лет. Первой я обнаружил в одном из архивов Румянцевской библиотеки телеграмму Марии Вениаминовны Юдиной из Москвы в блокадный Ленинград. Причем сохранилась не сама телеграмма, а рукописная копия Юдиной. После этого я начал продолжать свою работу в архивах. Очень хорошую переписку мне предоставили родственники Карла Ильича и Надежды Дмитриевны Бронниковой (супруги дирижера – прим.В.А.), которая явилась базовой в этой книге. Мне многое удалось обнаружить в разных архивах Москвы, Ленинграда и Риги. Совершенно неожиданным образом вдруг возникают комплекты увлекательных эпистолярных диалогов Карла Элиасберга с Геннадием Рождественским, несколько писем Курта Зандерлинга. Это начало 1960-х гг., когда Зандерлинг только начинал свою дирижерскую работу в Германии. Здесь приведено немало интересных фактов и об истории существовании музыки в Восточной Германии. В то время это был очень жаркий период. «Письма другу», как их называет сам Курт Зандерлинг, откровенны и необычайно талантливы в самом жанре написания. В этом смысле уже немало складывается исторических свидетельств. Путешествия Элиасберга по Советскому Союзу представлены в основном письмами дирижера его жене Надежде Дмитриевне Бронниковой. Действительно, яркие свидетельства и о культурной жизни нашей страны, и об устройстве симфонического дела, как в Москве, так и в других республиках.
Данное издание о Карле Ильиче Элиасберге, хотя и рассчитано на исключительных профессионалов, в том числе и для широкого круга читателей, но, я очень надеюсь, что оно расскажет ныне живущим людям о том, каким был в жизни этот замечательный дирижер. Главной же моей задачей и заветной мечтой, является то, чтобы эта книга попала в руки интересующегося человека, ну например, какого-то исследователя. Я здесь оставил много вопросов и свидетельств, где еще можно искать, в каком направлении следует работать дальше.
Беседовал корреспондент радио «Орфей» Виктор Александров
