Заслуженный артист России, солист Московской государственной филармонии, пианист Александр Гиндин отмечает в этом году 35-летие. В эксклюзивном интервью радио "Орфей" известный пианист поделился своими идеями относительно жанра фортепианного дуэта, а также пояснил, в чем именно заключается сложность музыкальной профессии...
- Александр, в одном из интервью Вы говорили следующее: в одном возрасте классическая музыка старит, а в другом – молодит. Поясните, пожалуйста, что это означает?
- Под влиянием классической музыки люди переживают свою зрелость. Зрелость – это этап, который наступает после того, как ты вырос и до того, как ты состарился. Чем дольше ты общаешься с классической музыкой, тем дольше продолжается твоя зрелость. И чем раньше ты знакомишься с музыкой, тем быстрее ты взрослеешь, потому что классическая музыка заставляет думать. Когда что-то заставляет работать мозг, он развивается быстрее, умственная активность сохраняется дольше. Не одним поколением проверено, что старость начинается тогда, когда человек расслабляется и перестает думать.
- Вы также как-то говорили, что ориентированы скорее на будущее, чем на настоящее. Вас часто можно встретить в составе жюри на детских конкурса, например, сейчас Вы принимаете участие в составе жюри конкурса Щелкунчик...
- Это не мое будущее, это их будущее. Выпускник Московской консерватории, если, конечно, он правильно выпустился, независимо от того, каким инструментом он владеет, ощущает себя частью музыкального цеха. Могу сказать, что мне в жизни очень везло на коллег, причем начиная с «Новых Имен». В частности, в этом году играли в Сарове концерт-трио вместе с Игорем Федоровым и Борисом Андриановым. Впервые мы играли трио, когда нам было лет по 13.
- Собственно, Вам 13 лет и было, когда Вы выиграли «Новые Имена»…
- Да, точно. В данном случае мы до сих пор вместе служим общему делу, которое любим. Каждый в меру своих возможностей и возраста. Возраст – это вещь поправимая.
- Главное, чтобы было комфортно?
- Главное, чтобы было талантливо. Потому что бездарность ужасна в любом возрасте.
- Александр, давайте поговорим о жанре фортепианного дуэта. В дуэте два рояля звучат как одно целое, но платить-то надо двум музыкантам. И это, конечно, с финансовой стороны осуществить сложнее. Бытует мнение, что у нас прижился этот жанр, а в Европе нет. Так ли это?
- Нельзя сказать, что в Европе этот жанр не прижился. Все-таки существуют постоянные дуэты. Например, сестры Изабелль и Флоранс Лафитт во Франции, в Америке сейчас популярен дуэт двух близняшек-турчанок. На самом деле кто-то эту нишу занимает. В отношении России тоже не все однозначно, нельзя сказать, что у нас в этом жанре никто не работал. На сцене были действительно серьезные фортепианные дуэты: Михаил и Адольф Готлибы, Галина и Юлия Туркины, Елена Сорокина и Александр Бахчиев. Но когда в 1999 году мы с Николаем Арнольдовичем Петровым начали играть вместе, так получилось, что жанр фортепианного дуэта действительно был в минусе. Именно в России. Конечно, за это время мы подняли жанр: публика начала ходить на концерты, к фортепианным дуэтам появился интерес. По принципу «делай как я» начали появляться и другие дуэты. Сейчас к дуэтам есть огромный интерес, и эта «песня» мне очень нравится.
- Когда я была на одном из Ваших камерных концертов, я подумала о том, что важно оставаться солистом даже в аккомпанирующей партии. Это так?
- Во-первых, ты никогда не аккомпанируешь. Аккомпанемент придумали концертмейстеры. Камерная музыка – это историческое начало музыки; потом отдельной ветвью от нее выросло сольное музицирование. Камерность музыки заключается в самой сути музыки. Без камерной музыки невозможно быть сольным исполнителем. Это действительно ветви одного дерева. Все основные принципы - временные, динамические - изначально заложены в камерной музыке. Здесь даже не в том вопрос, кто кому аккомпанирует и кто за кем бежит… В частности, сонаты Иоганнеса Брамса и Сезара Франка – это суть камерного музицирования. В камерной музыке часто возникают состояния, когда ты дышишь вместе со своим партнером, знаешь, что он будет делать. Даже не только знаешь, что он делает, а что только будет делать. И он знает о тебе тоже самое…
- Александр, я спросила Вас о роли аккомпанемента еще и по той причине, что эту сонату Сезара Франка довольно часто называют скорее сонатой для пианиста, нежели для скрипача. Насколько трудная там фортепианная партия…
- Да, фортепианная партия там сложна. На самом деле, есть транскрипция Корто сонаты Франка для рояля-соло. Я даже ее смотрел, но это написано плохо. Не хватает другого голоса: в первой и последней части есть канон, поэтому укладывать этот живой разговор двух людей в один, было бы неправильно. Не звучит эта соната на рояле соло, хотя рояля там и правда много. На мой взгляд, партия скрипки как раз все балансирует. Хотя не только на скрипке, на кларнете и виолончели эта соната тоже звучит замечательно.
- Александр, как Вы относитесь к идее классического музыкального образования в обычных школах? Нам этого не хватает?
- Сейчас нам не только этого не хватает. Проблемы выросли. Сейчас уже многие музыкальные школы уплотняют и сливают в одну. Это вообще национальная диверсия.
- Что-то в этом случае можно предпринять?
- Музыканты в этом случае могут только заниматься своим делом, привлечь внимание государства к тому, что классическая музыка – это важная часть нашего бытия. Неважно, соглашаешься ты с этим или нет. Музыка существует вокруг нас – и это физический факт. Недавно я принимал участие в спектакле «Бесы» Юрия Любимова в театре Вахтангова, и там звучит потрясающий текст Федора Михайловича Достоевского. Удивительно, насколько актуально и злободневно звучит его слово. Что важнее: Сикстинская Мадонна или стук колес, подвозящих хлеб человечеству? Это вопрос, который не имеет ответа. Важно и то, и другое. И выбрать между первым и вторым нельзя.
- Александр, Вы уже решили, Ваш сын Эрнест будет заниматься музыкой?
- Начать - то мы, конечно, начнем, а там посмотрим. Покажет жизнь. Музыкант - это та профессия, в которую за уши точно тянуть не надо. Это тяжелая профессия. Если ты избираешь ее своим крестом, то это точно крест. Значит, ты по-другому не можешь. Если возникают хоть какие-то вопросы «быть или не быть», то лучше не быть…
- Может, все-таки лучше «быть»?
- Нет, лучше не быть. Потому что иначе потом будет драма. Хотя, конечно, какое-то базовое музыкальное образование человек должен получить, но делать это своей профессией – это совершенно другой вопрос. Музыка отличается от всех профессий хотя бы тем, что если ты учишься на кого-то десять лет, то почти в любой области ты становишься очень хорошим специалистом. Но если ты десять лет в музыке, ты не знаешь ничего. Поэтому когда в процессе своего профессиональном обучения перед музыкантом встает вопрос «быть или не быть», то он уже на том участке пути, когда назад обратной дороги нет.
- Раньше при приеме на работу педагогам приходилось самостоятельно заниматься оформлением справки о несудимости, что, конечно, отнимало много времени. Александр, Вы хотели что-то предпринять в этом вопросе. Расскажите, Вам удалось изменить кадровую систему в Консерватории?
- Я согласен с тем, что документ о несудимости для преподавателей в учебных заведениях нужен. Сейчас отдел кадров Московской консерватории делает коллективный запрос в органы и получает ответ, что, по-моему, очень естественно и правильно. Закон поменять невозможно, но все-таки оказалось, что изменить что-то можно. И это большая победа!
Материал подготовила специальный корреспондент
Екатерина Андреас
