В течение двух дней – 20 и 21 февраля – при поддержке Московской консерватории во второй раз проходил Международный конкурс молодых композиторов, носящий имя одного из выдающихся музыкантов XX столетия – композитора Николая Яковлевича Мясковского.
Лауреатами первой премии в заявленной номинации «струнный квартет» стали российские композиторы Кузьма Бодров и Алина Подзорова. Специальный корреспондент радио «Орфей» Екатерина Андреас встретилась с композитором Кузьмой Бодровым для эксклюзивного интервью.
- Кузьма, согласны ли Вы с тем, что композитору очень важно иметь большое терпение. Насколько я знаю, сочинение, которое победило на конкурсе, Вы написали пять лет назад?
- Я написал это сочинение, еще учась в аспирантуре. Мой профессор посоветовал мне: «Напиши квартет». Квартет – один из самых трудных жанров, он дает какую-то технику, но и показывает все недостатки. Квартет – это своего рода лакмусовая бумажка, которая сразу выявляет проблемы композитора. За этими четырьмя инструментами, которые должны быть в гармонии, не спрячешься, – в струнном квартете композитора видно как на ладони. С одной стороны, это было сочинение, которое я написал для души. С другой, это сочинение показательное, что я на тот момент мог и чего не мог. Я решил отправить работу на этот конкурс, потому что квартет действительно лежал пять лет, и я подумал, а почему бы и нет.. В конечном счете, мне за него не стыдно. Я сам вижу в нем какие-то недостатки. Мои сомнения абсолютно совпали с мнением жюри.
- Вы как-то говорили о том, что для молодого композитора совершенно неважно, где звучат его произведения, лишь бы они звучали и композитор был услышанным. Мне кажется, что все-таки место тоже имеет значение. В связи с этим не могу не спросить Вас о сочинении, которое прозвучало во время мессы Папы Бенедикта XVI летом прошлого года. Как все это получилось?
- Участие в проекте мадридской мессы я совершенно не планировал, он буквально упал мне на голову. У меня не было какой-то сильной руки в Ватикане, которая могла бы меня порекомендовать. Все получилось достаточно прозаично. Коллеги епископата в Мадриде, которые занимались организацией проекта, обратились к музыкантам, чтобы найти композиторов. Один из моих знакомых, испанский дирижер, дал священникам диск с моими сочинениями. Они послушали и сказали, чтобы я попробовал что-то для них написать, но при этом они ничего не обещают. Изначально все это было основано на добровольных началах, оплачивалась только дорога. Как можно написать для мессы музыку за деньги? Это звучит странно… Я написал «Sanctus», который был исполнен несколько раз, в том числе и во время мессы Папы Римского. И еще я написал Totus tuus («Весь твой») на слова Иоанна II и пьесу для детского хора.
- Этот заказ для хора возник по мотивам Вашей поездки в монастырь?
- Там было наоборот.Мне предложили написать Totus Tuus, и я решил написать его для детского хора. Эти ноты попали к хору монастыря Эль Эскориал, - хору очень высокого уровня. Это одновременно монастырь, дворец и резиденция короля Испании Филиппа II. Им понравилось мое сочинение, и они его спели. После этого они пригласили меня к себе в гости, показали монастырь, предложили написать для детского хора мессу. Я обязательно это сделаю в будущем.
- В свое время с Папой работал Джованни Пьерлуиджи Палестрина. Тема Вашей дипломной работы как раз посвящена его творчеству и музыке эпохи Возрождения. Объясните, чем Вас привлекает ренессансная полифония?
- Я до сих пор пишу эту работу, она пишется довольно долго. Сначала я работал под руководством Татьяны Наумовны Дубравской, которая, к сожалению, уже не с нами… А теперь я продолжаю у Николая Ивановича Тарасевича, специалиста по ренессансной полифонии. Эту тему выбрал я сам, благодаря контакту с Дубравской, которая проявила большой интерес к таланту Палестрины, раскрыла его потрясающе. По своим каким-то внутренним законам эта музыка, как ни странно, очень нам близка.
- Какие это законы?
- Прежде всего, это полифония. Причем это полифония на разных уровнях, но доведенная до такого совершенства, что ее незаметно. Может быть это то, чего не хватает нам в музыке. Это есть не только у Палестрины. Но в моем случае это Палестрина. К музыке эпохи Возрождения меня тянет как композитора, музыканта и просто человека потому, что она обладает совершенством пропорций.
- Вас еще притягивает к преподавательской деятельности... Вам комфортно быть педагогом, это ведь не ноша?
- Для меня это ответственность, не ноша. Общение с молодыми коллегами, с которыми к тому же у меня небольшая возрастная дистанция, приносит радость. Мы черпаем друг от друга что-то новое. Я делюсь своим опытом, хотя он пока и небольшой, но уже есть. Ответственность заключается в том, что каждое оброненное слово может дать росток, а может посеять сомнения. Особенно в среде композиторов, - они очень чувствительны, всегда воспринимают все очень близко. Поэтому педагогика - это интересная лаборатория, работая в которой я испытываю большой драйв. Для меня занятость в Консерватории – это способ заработать себе на жизнь лишь во вторую и третью очередь. В первую очередь, эта работа помогает находиться в гуще событий, совершенствоваться.
- Как повлияло на Вас сотрудничество с Дмитрием Крымовым над Вашей первой оперой "Х.М. Смешанная техника"?
- Это был огромный азарт и удовольствие. Мы и сейчас работаем вместе над новым спектаклем по Уильяму Шекспиру, который пройдет в театре Драматического Искусства на Сретенке. После знакомства с Дмитрием Крымовым я понял, что можно все делать гораздо шире и смелее. Я понял, что нет границ, и раскрепостился.
- То есть Вам в театре стало даже комфортнее, чем в концертном зале?
- В театре с Дмитрием Крымовым. Потому что он находит фантастические идеи в совершенно простых вещах. Когда он соединяет простые вещи, предметы на глазах начинают оживать. Но над этим работает целая команда: художник Вера Мартынова, потрясающие актеры. Мы все как инструменты, и каждый со своей стороны приносит в эту идею что-то индивидуальное. Именно поэтому спектакли Крымова непохожи ни на что другое. Это только он. Его творчество можно сравнить с красивым ограненным камнем, который сверкает разными лучами. Каждый актер, художник, композитор дал свою энергию.
- Мне раньше казалось, что композиторы – капсульные личности и на контакт с другими авторами идут трудно. Но Вы как-то даже приняли участие в создании коллективного сочинения к юбилею Шостаковича…
- Это был интересный проект, который придумал Алексей Устинов, главный редактор газеты "Музыкальное обозрение". Семь композиторов в этом проекте написали по части, которая была как-то связана с Шостаковичем. Замечательный и нужный проект, хотя и несколько рискованный...
- Кузьма, Вы родились в Киргизии. Если помните, на одной из национальных купюр, кажется, на 1-м бире, был изображен народный киргизский композитор Абдылас Малдыбаев. Сколько я не послушала киргизских опер, зачастую они написаны на свой исторический сюжет. Народная тематика Вас вообще привлекает, или Вы скорее европейский композитор?
- Я пока не задумываюсь об этом, если будет надо - оно само появится. Естественно, корни мои там и природа Киргизии для меня ближе всего, я помню тот воздух. Но сейчас там не лучшие времена, там сложно находиться…
- Какие цели Вы перед собой ставили как организатор Клуба молодых композиторов Московской консерватории?
- Во-первых, мне хотелось улучшить общение московских композиторов. Во-вторых, хотелось, чтобы появилась возможность куда-то приглашать старших коллег. Чтобы было какое-то время и место, где композиторы могли бы высказывать свое мнение. В рамках нашего клуба выступали Гия Канчели, Владимир Мартынов. Эдуард Артемьев, уже дважды были Родион Щедрин и София Губайдуллина. Это помимо профессор, которые работают в Консерватории. На этих встречах профессора ставят музыку или проводят дискуссии, во время которых нередко возникают споры. Студенты без всякого стеснения задают вопросы профессорам и композиторам. В обычной обстановке ответы на эти вопросы они, быть может, и не решились бы спросить.
- Вы, кажется, брали уроки у Родиона Константиновича Щедрина?
- Я был на мастер-классах Родиона Константиновича, несколько раз лично показывал ему свою музыку, он давал очень важные направляющие советы, которые может дать только большой мыслитель. Как мастер он видит издалека, ему намного виднее мои проблемы. Он может сказать одну фразу, но она очень ловко тебя развернет...
- София Губайдуллина как-то говорила, что если бы она писала свои ранние произведения на заказ сейчас, то она была бы не такой смелой. Компромисс между заказом и «столом» найти весьма сложно: одно дело ты пишешь на заказ и другое, если пишешь для себя - это два разных состояния композитора. Как Вы находите этот баланс?
- Когда ты пишешь на заказ, это гарантирует исполнение. Если композитор сделал один-два-три заказа в год, это счастливый композитор. Можно писать в стол, можно делать все, что угодно, но если это не будет исполняться, - это большая трагедия. Композитору важно слышать, что он сделал. Ошибся он или нет, правильное ли это было решение? Поэтому если у композитора есть заказы, любые, даже самые малые, - это хорошо. Формально, если он пишет, когда у него заказывают музыку, он чувствует себя в профессии. Следует также помнить, что у одного композитора могут быть произведения хуже или лучше. Самое главное - продолжать писать, не обращая внимания на ветры.
- Кузьма, где в ближайшее время можно услышать Ваши произведения?
- В музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко регулярно идет опера "Х.М. Смешанная техника", следующий спектакль состоится 7-го марта. В июне будет новый выпуск спектакля с Дмитрием Крымовым. В Ватикане прозвучит Sanctus, Totus tuus и одна моя оркестровка колыбельной. В Зальцбурге в мае Венский ансамбль будет исполнять мое новое произведение. Я его еще сейчас пишу, надеюсь, успею дописать...
Материал подготовила специальный корреспондент радио «Орфей» Екатерина Андреас
