Аскар Абдразаков - редкий гость на отечественной сцене. Бурная исполнительская деятельность артиста сосредоточена в основном за границей. Его таланту рукоплещут в США, Финляндии, Франции, Италии и Испании. Несмотря на столь плотный гастрольный график, обладатель красивого баса радует и московских меломанов возможностью оценить всю прелесть его голоса. В театре «Новая опера имени Е.В. Колобова» состоялся сольный концерт Аскара Абдразакова в рамках Музыкального фестиваля имени Ирины Архиповой.
Произведения «Песни и пляски смерти» Мусоргского и фрагменты из «Фауста» Гуно и «Мефистофеля» Бойто, которые были исполнены в концертной программе, окутаны мистическим флёром. Ведь связаны они с самой манящей и в то же время самой страшной загадкой всех времён – смертью.
А открылся концерт Торжественным маршем Мусоргского «Взятие Карса». Мощное начало сменилось богатством красок востока. Этот рельефный контраст фанфар крайних разделов, в которых будто слышишь приближение победоносной войны, и нежное, будто ночное звучание средней части с перкуссией ориентального характера, сделали эту пьесу необычайно эффектной. Здесь сразу же стоит сказать об оркестре. На протяжении всего вечера я без преувеличения могу сказать, что наслаждалась его звучанием. Симфонический оркестр радио «Орфей» под управлением Сергея Кондрашёва демонстрировал тонкий детализированный подход и бережность интерпретации в каждом произведении.
Первое отделение концерта прошло под знаком Мусоргского. Вслед за Маршем последовало оркестровое вступление к «Хованщине». Для русской музыки эта опера уникальна. Спустя всего лишь несколько месяцев после окончания «Бориса Годунова» у Мусоргского возник новый замысел. Композитор всегда обращался к острым переломным моментам в русской истории, но именно этой оперой он пытается подчеркнуть связь времён, показать, что история развивается по спирали и современные события уже когда-то происходили. Известно, что Мусоргский задумывал написать ещё одну оперу – «Пугачёвщина», которую он мыслил как заключительную часть своей исторической трилогии. Но он не успел это осуществить.
Эксклюзивность «Хованщины» состоит не только в многоплановой и сложной драматургии. Мусоргский, который здесь стал и автором либретто, опирается не на поэтический текст, как это обычно принято в опере, а на конкретные исторические источники: летописи, воспоминания и архивные документы. Вокальный стиль этого произведения сильно отличается от того, что было написано Мусоргским ранее. Песенностью и широкой кантиленой дышит вся партитура. Особенно это слышно в партии Марфы – любимой героини композитора. Знаменитая Сцена гадания Марфы принадлежала к числу наивысших достижений Ирины Архиповой. Как дань творчеству великой певицы этот номер прозвучал в программе вечера в исполнении Анны Викторовой, лауреата международных конкурсов. Неоспоримые удачи в речитативном вступлении, драматическая игра артистки не смогли полностью удовлетворить ожидания от музыки. В меццо-сопрано Викторовой не хватало низких нот, столь щедро подаренных гениальной рукой Мусоргского этой партии.
Организаторам концерта делает честь скрупулёзная продуманность содержания программы. Каждый номер не стоит особняком, а связан либо тематически, либо символически с предыдущим. После Сцены гадания Марфы, в которой впервые прозвучала тема судьбы князя Голицына, очень закономерно последовало оркестровое вступление к IV действию оперы «Поезд Галицына», целиком построенное на этой теме. Неумолимое ostinato и скорбные интонации струнных создали впечатление высокой трагедии.
Участие Абдразакова в программе концерта неслучайно: он был аспирантом Ирины Архиповой в Московской консерватории. Свою любовь к Мусоргскому выдающаяся артистка передала и ученику. Отражением этого почитания стало драматичное исполнение вокального цикла «Песни и пляски смерти».
Об этом произведении следует сказать отдельно. Мусоргский и автор стихов Голенищев-Кутузов предполагали написать целую серию песен и назвать цикл «Она». Но в процессе работы замысел постепенно кристаллизировался, и в окончательную версию вошло 4 номера.
Само название цикла - Danse macabre - имеет важнейшее значение для общеевропейской культуры. Ещё в эпоху Средневековья сформировалась особая иконография смерти, которая впоследствии обогащалась всё новыми смыслами. Достаточно вспомнить старинные гравюры в книгах алхимиков и мрачные фрески Базельского монастыря, знаменитую серию Ганса Гольбейна младшего. Мусоргский же знал этот сюжет в музыкальной традиции: по «Пляскам смерти» Листа и Сен-Санса. В 1875 году Сен-Санс приезжал в Петербург и лично дирижировал своей таинственной партитурой. Забегая вперёд, стоит отметить, что в XX веке эта тема получила продолжение в творчестве поэтов (Рильке, Лорка), художников – экспрессионистов (Отто Дикс, Альфред Кубин), композиторов – например, Четырнадцатая симфония Шостаковича воспринимается как некий сиквел «Песен и плясок» Мусоргского.
В концерте цикл прозвучал в оркестровке Эдисона Денисова. Начало первой песни с низких нот фагота сразу же погрузило в атмосферу зловещего холода. «Колыбельная» в исполнении Абдразакова не несла покоя и избавления от страданий, напряжение нарастало от номера к номеру в геометрической прогрессии. В «Серенаде» чем тоньше оркестр играл импрессионистическими красками идиллической картины, тем страшнее становился контраст музыки и текста. Солист будто проживал свою роль на сцене, скупые и лаконичные жесты свидетельствовали о полном сосредоточении на драме сюжета, чёткая артикуляция давала возможность оценить все пласты смыслов этого знакового произведения.
Второе отделение продолжило тему потустороннего мира. Прозвучали номера из опер Арриго Бойто «Мефистофель» и Шарля Гуно «Фауст». Во время арий и куплетов можно было лично убедиться: Аскар Абдразаков - один из лучших исполнителей роли Мефистофеля на сегодняшний день. Во-первых, инфернальная внешность, идеально соответствующая уже сложившемуся канону: резкие, угловатые черты, скулы, борода-эспаньолка. Во-вторых, голос – низкий, бархатный, завлекающий в тёмные, манящие глубины тайн мироздания. В-третьих, фирменный мефистофелевский смех, элегантно акцентированный и очень убедительный. С первых же нот чувствовалось, это его материал. Голос звучал то драматично и захватывающе, то с озорством и насмешкой. От головокружительного темпа в Балладе Мефистофеля захватывало дух.
Арию Маргариты спела обворожительная Елена Терентьева, солистка Новой оперы. Чистый, лучистый тембр и прозрачная лёгкость в пассажах буквально покорили публику. А дуэт Аскара Абдразакова и Михаила Губского, солиста Большого театра, доставил небывалое наслаждение. В речитативе проявился яркий актёрский талант Губского. Возникло ощущение реального присутствия на драматическом спектакле. В кантилене дуэта его голос, сначала насыщенный, выразительный и нежный, в кульминации заиграл новыми героическими красками. Апофеозом концерта стало исполнение Аскаром Абдразаковым знаменитых Куплетов Мефистофеля, после которых публика не хотела отпускать артиста ещё долго. Спетая на бис «Песня о блохе» Мусоргского эффектно и тематично завершила программу вечера.
Этот концерт можно сравнить с игрой в обольщение. Очень контрастный и увлекающий, что весьма отражает суть главного героя отзвучавших арий – Мефистофеля. В исполнении Абдразакова он предстал элегантным и одновременно импозантным мужчиной, который полон кокетства и очарования в своей роли искусителя. Отдельные ноты буйства страстей сложились в финальный соблазнительный аккорд – своеобразный вызов действительности, который ещё долго будет звучать в моей голове.
