Миранда Джулай – американская Рената Литвинова, но только еще более отстраненная, еще менее навязчивая и охватывает шире. Писательница и мультимедийная художница – она же видная фигура независимого американского кино и весьма любопытная перформансистка с доброй концептуальностью в основе. Интересность Миранды Джулай заключается в том, что она берет извечные общечеловеческие вопросы, которыми каждый хоть раз озадачивается в жизни (к примеру, о том же будущем) и весьма занятно, изящно и стильно их обыгрывает, будь то кино, видеоарт или интерактивный он-лайн проект.
«Будущее» – вторая полнометражная работа Джулай в кино – метафорическая картина, к которой доходишь, спустя часы, дни, недели и месяцы; из тех, что содержат в себе как будто несколько энергетических оболочек – пробраться к следующей можно только преодолев предыдущую. Фильм на очень узкую аудиторию, и если на любителя – то заведомо непредубежденного и восприимчивого. Чего не стоит ждать от «Будущего» Мирнады Джулай – так это катарсиса и просветления. Что надо знать – так то, что кино довольно депрессивное и сугубо женское, не в том смысле, что для женской аудитории, но размышляющее с женской позиции. Если это именно то, чего вы не жалуете, то фильм вам, скорее всего, не понравится, хотя, следуя личному опыту, думается, спустя время, вы его оцените и даже полюбите.
Всем известную банальную озабоченность собственным будущим на пороге кризиса среднего возраста Миранда Джулай завуалировала столь искусно, что многие тут же бросились искать всевозможные подтексты и высшие смыслы, вдаваясь в детали сюжета и концентрируясь на стилистических аллегориях в картине. Никаких высших смыслов, которые были бы всерьез важны, здесь, увы, нет. Вся художественная фактура фильма – исключительно самобытная манера самой Джулай эстетствовать. Кино отчасти даже бессюжетное, потому как сюжет здесь нужен лишь для того, чтобы фильм состоялся, и получилось действительно кино, а не перформанс.
Но тем не менее… В центре истории – молодая пара, которая в один прекрасный день осознает, что им уже по тридцать пять, логично рассуждает, что еще через пять им будет по сорок, а в их жизни до сих пор ничего яркого, выдающегося или эйфоричного так и не произошло и едва ли произойдет. Бытность их стабильна и однообразна, а будущее предсказуемо, и в этом, судя по всему, его главная безотрадность. Софи и Джейсон – своеобразные архетипы нынешнего потерянного поколения: они в меру оригинальны, но безмерно инфантильны, живут по богемному роскошно и по богемному небрежно, устроены, но не удовлетворены, амбициозны, но бездеятельны; встречаются четыре года, и оба убеждены, что это довольно внушительный срок. Похоже, кризис среднего возраста настигает героев раньше самого среднего возраста именно потому, что все у них слишком благополучно – у каждого есть хорошая работа, любимый человек (глядя на фильм Джулай, понимаешь, почему в Америке они предпочитают более ёмкое «partner»), независимость и бездна свободного времени для подобного рода депрессий. В поисках хоть каких-то свежих переживаний они решают взять из приюта больного кота, спонтанно бросают прежнюю деятельность и озадачиваются новыми призрачными «проектами». Она усердно танцует перед веб-камерой, он – записывается добровольцем по защите окружающей среды, предлагая обывателям покупать деревья. Всё это они проделывают с такой лёгкостью, видимо, тоже потому, что крепко уверены в том, что она всегда сможет вернуться в свой балетный класс, а он надеть наушники и снова консультировать пользователей по вопросам эксплуатации техники.
Действие фильма вписано в промежуток – тридцать дней: именно столько времени необходимо больному коту Пау-Пау (от англ. «paw» – «лапа») находиться в лечебнице под наблюдением докторов. За этот период сам кот становится, если не указующим перстом, то неким сверхсознанием; по крайней мере, с тех пор самые умные суждения исходят из «уст» Пау-Пау, а глубокомыслия даже вдвоем Софи и Джейсон не смогли бы у него позаимствовать. Параллельно мы, конечно, понимаем, что никто в наши дни не стал бы его усыплять уже на следующий день после того, как за ним не пришли забывчивые хозяева, да и в силу своего природного естества, едва ли всего за несколько часов знакомства он привязался к бы ним столь сильно, чтобы весь оставшийся месяц ждать заветного дня воссоединения.
Кстати, об умных мыслях… Потому как далее Миранда Джулай в своем остро специфическом стиле всецело фокусируется на личном кризисе, причем преимущественно в его женском проявлении, что делает фильм практически невозможным для комфортного просмотра. Всё это очень субъективно, и может лишь восприниматься как художественный акт или не восприниматься как таковой.
Самую гипотетически интересную мысль изрекает, конечно же, Пау-Пау, но уже посмертно. А до того Джейсон привязывается к допотопному чудаковатому старичку, который на досуге чинит нехитрую бытовую технику и сочиняет скабрезные стишки для жены по любому мало-мальски праздничному поводу. На срок совместной жизни Джейсона и Софи в четыре года старичок многозначительно замечает: «Четыре года – это только начало… где-то середина начала». «С моей женой мы знакомы 62 года, а женаты – всего 60 лет», – причем произносит это с такой интонацией, как если бы день их знакомства и женитьбы разделял добрый десяток, не менее. И продолжает: «В начале всегда трудно, потому что каждый из вас может совершить что-нибудь непоправимое, но главное это пережить и дальше непременно будет легче…».
В финале картины уже с того света мудрый Пау-Пау открывает нам тайну, что оказывается «жизнь – это только начало», а значит, проводя незатейливую параллель, надеяться на то, что станет легче, не приходится…
Мария Юрченко
