>> Байройт 2011: место встречи изменить нельзя!
Катарина Вагнер (Katharina Wagner) родилась в Байройте в 1978 году от второго брака своего отца, Вольфганга Вагнера (Wolfgang Wagner). Брак руководителя «семейного фестиваля» с собственной ассистенткой Гудрун Мак (Gudrun Mack) произвел раскол в семье. С частью своей родни Катарина познакомилась лишь после смерти матери, скоропостижно скончавшейся в 2007 году.
В качестве режиссера Катарина Вагнер специализируется на наследии прадеда. Ее первой работой стал в 2002 году «Летучий Голландец» на сцене театра Вюрцбурга, последней – в 2009-м «Тангейзер» в театре острова Гран-Канариа. Самая шумная и скандальная постановка младшей из Вагнеров – «Мейстерзингеры» на сцене Байройтского театра. Возглавив фестиваль, Катарина не только стала его «лицом», но и инициировала ряд новаторских проектов: прямые трансляции спектаклей в интернете, выпуск DVD, оперу для детей.
Катарина Вагнер (слева) с сестрой Евой (справа) на открытии фестиваля / фото с сайта http://www.dw-world.de /
Deutsche Welle: Каждый год в Байройте – новое имя, причем из тех, что, так сказать, служат символами режиссерской оперы: Штефан Херхайм с «Парсифалем» в 2009 году, Ханс Нойенфельс с «Лоэнгрином» в 2010-м (разумеется, спектакли идут и в этом году). Премьера года – «Тангейзер» Себастиана Баумгартена. Можно сказать, что в Байройте завершилась «смена парадигмы»?
Катарина Вагнер: Я считаю, что Байройту важно иметь широкий спектр режиссеров, которые здесь работают. И конечно, если мы хотим раз в году показывать действительно высококачественный спектакль, то Себастиан Баумгарте относится к числу тех режиссеров, которые должны работать в Байройте.
Что Вы, как интендант, как директор фестиваля, цените в режиссере Баумгартене?
Во-первых, я полагаю, что для режиссера важно не только «иметь идеи», но и знать, как их воплотить, владеть ремеслом. Есть люди с прекрасными концепциями, но когда смотришь их постановки, то видишь: в каждом «выходе» – «дырка», или человек не знает, как работать с певцами. Бывает и наоборот: отлично ремесленно, но скучновато на уровне концепции. В Себастиане Баумгартене сочетаются отличные идеи и отличное мастерство.
В Байройте впервые в качестве сценографа работает современный художник. Вы сознательно делает ставку на взаимообогащение разные видов искусств?
Выбор сценографа – это решение, которое остается за режиссером. Никто не может рекомендовать такую вещь. Но если сам режиссер этого хочет – мы только за. Мне кажется, Лисхут создал прекрасную визуальную основу для спектакля. Для меня лично в этой постановке как раз самое интересное, как режиссура работает в условиях инсталляции.
В «Тангейзере» Баумгартена много острых углов, за которые может зацепиться консервативный зритель. Собираетесь ли Вы защищать постановку от критиков?
Я думаю, ни один режиссер не приезжает в Байройт с намерением кого-то провоцировать. Он приезжают с намерением поставить хороший спектакль. И чего я хотела бы меньше всего, так это «снабжать» спектакль «инструкцией по эксплуатации». Я считаю, что байройтская публика – сознательная публика. Люди, которые по десять лет ждали билета, знают, на что они идут. Это же не провинциальный театр, где человек прибежал за пять минут до начала спектакля в кассу и купил билет на то «что дают». Интересным спектакль становится в тот момент, когда люди начинают думать о том, что видят.
Два слова о будущем: где для Вас, как для со-директора фестиваля, сегодня находится самая большая «стройка»?
Это, конечно, новое «Кольцо». Самая большая проблема сейчас – это переговоры с будущим постановщиком тетралогии, ведь до 2013 года осталось совсем немного времени. У нас есть конкретный кандидат, и переговоры продвигаются очень хорошо, но пока они не завершатся подписанием договора, дело нельзя назвать завершенным. Кроме того, большой «стройкой» – хоть и не «проблемной зоной», в отличие от «Кольца» – остается «вагнеровский год» (в 2013 году исполнится двести лет со дня рождения Рихарда Вагнера). Мы планируем, помимо нового «Кольца», постановку трех ранних опер Вагнера – «Запрет любви», «Феи» и «Риенци», не входящих в официальный байройтский пантеон.
Имени режиссера, с которым Вы ведете переговоры, Вы называть не будете?
Пока договор не подписан: нет! Я же не сошла с ума!
Вы являетесь основательницей фирмы «BF-Medien», занимающейся, так сказать, «промоушеном» марки «Байройт». Каковы Ваши планы в этой сфере?
Я думаю, мы начали хорошее дело, которое просто надо продолжать: прямые трансляции из Байройта – как эта, в Россию, pulic viewing. Кроме того, в этом году у нас будет первая прямая телевизионная трансляция: канал «Arte» покажет 14 августа «Лоэнгрина». Байройт очень долго был «закрытым фестивалем», поэтому нам приходится нагонять других. Но мы стараемся.
В качестве режиссера Катарина Вагнер также весьма востребована: в 2015 году Вы ставите «Тристана и Изольду» в Байройте, но еще до этого, в ближайшем сезоне, вы реализуете в Буэнос-Айересе весьма неожиданный проект: краткую версию «Кольца». Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.
Речь идет о семичасовой версии «Кольца». Конечно, можно спорить о том, можно ли сокращать Вагнера. Я считаю – можно. Каждый, кто хорошо знает партитуру и либретто «Кольца», знает, что там масса повторов. В начале каждого из вечеров герои сперва долго рассказывают друг другу, что случилось в предыдущий вечер. Если показывать спектакль в течение одного дня, то эти напоминания являются лишними. Шутки в сторону: музыкальная редакция «семичасового кольца» (это чуть меньше половины исходного материла) настолько убедила меня, что я дала согласие на участие в этом проекте.
Какие соображения стояли за идеей этого сокращения? Считаете ли Вы, что современной публике «не по плечу» или «не по нутру» Вагнер в натуральную величину?
Я в принципе считаю, что четыре вечера в театре – это слишком много времени, а значит и слишком много денег. Людям, чтобы послушать «Кольцо», приходится фактически брать отпуск на целую неделю. Это не каждый может себе позволить. Я думаю, люди имеют право посмотреть «Кольцо» за один день, с высоким музыкальным качеством и, будем надеяться, интересной режиссурой.
Беседовали: Анастасия Буцко и Ханс-Кристоф фон Бок (Deutsche Welle)
