В Санкт-Петербурге корреспондент радио «Орфей» Вероника Романенко взяла интервью у одного из членов жюри – американского скрипача Андреса Карденеса.
Андрес Карденес (США) – лауреат VII Международного конкурса имени П.И. Чайковского (третья премия, 1982 г.), номинант премии «Грэмми». Выступал более чем с 80 оркестрами мира, включая оркестры Москвы, Питтсбурга, Сент-Луиса, Лос-Анджелеса, Хьюстона, Хельсинки, Каракаса, Барселоны, Брюсселя и Шанхая. Основал Камерный оркестр Калвер-Сити (Калифорния), где работает в качестве музыкального руководителя и консультанта. С 1989 года – концертмейстер Питтсбургского симфонического оркестра.
А. Карденес: «К тому времени, как я приступил к Конкурсу Чайковского 1982 года, я уже завоевал несколько призов на международных конкурсах, и, естественно, для меня было тогда самым важным две вещи: первое - конечно же получить золотую медаль, а второе – возможность выступлений, участия в концертах, которые дают мне победы на таких конкурсах».
В. Романенко: «Расскажите об атмосфере того конкурса. Какое у вас было ощущение?»
А. Карденес: «Атмосфера была, конечно, абсолютно иная. Во-первых, было ощущение очень сильного пресса и на советских исполнителей, и на нас – иностранцев. Мы знали о том, что советские скрипачи очень хорошо играют, они были очень хорошо подготовлены. И я чувствовал огромную конкуренцию, чувствовал очень сложную политически ситуацию. Я хочу сказать, что сейчас конкурс, конечно абсолютно иной. Он просто нормальный. Сейчас он такой – какой должен быть, по сравнению с той жуткой конкуренцией, которая была в 1982 году с тем жутким политическим стрессом. Мы все это чувствовали, ощущали. Сейчас конкурс носит обыкновенный нормальный характер. Сейчас, я считаю, конкуренция нормальная – она не политическая, она нормальная творческая, художественная».
В. Романенко: «А Вы следили за конкурсом после того, как получили один из главных призов?»
А. Карденес: «Единственный исполнитель, за кем я следил, это исполнительница, которая победила в 1990 году – Акико Суванаи. Она единственная, за чьей карьерой я слежу с тех пор, потому что она приезжала к нам, и у нее был концерт в Питтсбурге. Но я считаю, что конкурс слегка потерял свой международный престиж, свой уровень с тех пор. Потому что часть участников, и особенно лауреатов, они не имели после этого какую-то яркую международную карьеру. Я считаю, что это может им немного навредило. Поэтому она единственная, о ком я знаю.»
В. Романенко: «Вы вернулись уже как член жюри. И каким Вы видите конкурс изнутри? Что Вас привлекает в работе жюри?»
А. Карденес: «Во-первых, для меня огромная честь быть членом жюри. Конечно есть разница между тем состоянием, когда тебя судят, и когда ты судишь. И конечно намного меньше оказывается давление на тебя, когда ты судишь. Когда меня судили, когда я был участником, каждая маленькая-маленькая ошибочка казалась огромным провалом. А сейчас, когда я судья, всё намного легче, всё замечательно, всё хорошо. Я хочу сказать, что Санкт-Петербург прекрасен. Первый раз я был здесь в 1989 году и с тех пор город изменился в лучшую сторону. Потрясающая еда, потрясающие люди, и город очень красивый!»
В. Романенко: «Вы сейчас выступаете и как дирижер. Встав за пульт дирижера, Вы считаете, что-то изменилось в восприятии вашего родного инструмента?»
А. Карденес: «Я более 20 лет проработал в Питтсбургском оркестре, я играл партию скрипки. И это необыкновенно помогло дирижерскому опыту. В принципе, я уже давно начал заниматься дирижированием, когда мне было 14 лет. Но конечно, большинство своего времени я уделял работе над своей скрипичной техникой, игре на скрипке. И благодаря тому, что я долгое время в оркестре играл, я знаю все скрипичные партии; я имел возможность играть с огромным количеством потрясающих дирижеров, и я учился у них, как организовывать репетиционный процесс, как работать с оркестром. Когда я один играю на скрипке, я безусловно заинтересован в том, и сфокусирован на том, чтобы я играл чисто, чтобы звук был хороший, качественный. Но когда дирижер берет палочку и начинает дирижировать, он ощущает ответственность за качество исполнения всего оркестра. И поэтому, когда я скрипач, когда я исполнитель – я тот, кто заботится о звуке. В то время, когда я дирижер – больше ответственность лежит на том, какие отношения я выстраиваю с моими оркестрантами, как я заставляю их чувствовать, понимать музыку, главное – принимать моё восприятие музыки. То есть это иной взгляд. В этом разница».
Полностью беседу слушайте в прикрепленном аудиофайле
