В июне концертные залы Москвы и Петербурга станут творческой лабораторией Кшиштофа Пендерецкого - одного из самых влиятельных польских композиторов и дирижеров. В этом году на конкурсе Чайковского сочинение пана Пендерецкого Violoncello totale входит в обязательную программу виолончелистов.
На фестивале «Звезды белых ночей» в Петербурге ожидается российская премьера вокально-симфонического цикла «Повеяло на меня морем снов»; 17 июня на сцене Кремле скрипач Максим Федотов исполнит «Метаморфозы» - второй скрипичный концерт сочинения Кшиштофа Пендерецкого. Но прежде – московская премьера Пятой Симфонии, которую маэстро исполнил вместе с польским оркестром Sinfonia Varsovia на VI Фестивале симфонических оркестров мира. Специальный корреспондент «Орфея» Екатерина Андреас побывала на пресс-брифинге с польским композитором в Колонном зале Дома Союзов.
- Уважаемый пан Кшиштоф, Вы являетесь художественным руководителем оркестра Sinfonia Varsoviа. Сколько времени прошло с момента последнего выступления оркестра в Москве?
Sinfonia Varsovia – это один из самых известных польских оркестров, он существует уже более 40 лет. В последний раз мы с оркестром были в Москве около десяти лет назад. Я всегда с удовольствием приезжаю в Россию. И в этот раз я очень хотел представить российской публике Симфонию № 5, с которой мы сегодня начнем концерт. Она никогда прежде не исполнялась в Москве. Мне кажется, эта Симфония принадлежит к числу самых лучших моих произведений.
- Пятая Симфония была написана почти 20 лет назад. В то время рушился мир, построенный коммунистами. Есть ли отражения этой истории в Вашей музыке или нет?
Думаю, именно это на меня не повлияло. Я написал несколько произведений, в том числе Польский Реквием, которые напрямую связаны с политикой и настроениями эпохи. Работая над Пятой Симфонией, я прежде всего думал о Пятой Симфонии Бетховена, - в этом произведении очень важна форма и структура. В ней нет ни одной ноты из Бетховена, но это самое структурированное произведение. Вообще я писал это произведение на заказ для Института Культуры Кореи и взял старую корейскую мелодию, занимающую важное место в контексте отношений с Японией. Это единственный подтекст, который есть в этой Симфонии, потому что она посвящена 50-летию освобождения Кореи от управления Японии.
- Кроме Симфонии № 5 в программе концерта также заявлена Симфония № 6 Дмитрия Шостаковича. Расскажите, пожалуйста, о Вашем знакомстве с композитором?
Мы познакомились с Дмитрием Шостаковичем в 1964 году по программе обмена, организованной Союзом Композиторов. Поскольку тогда я был авангардным композитором, меня, конечно, очень ругали как формалиста. А Дмитрий Шостакович не сказал ни слова. Наверное, он не хотел говорить ничего плохого. Впоследствии мы вновь встретились с Шостаковичем за распитием водки, но это была совсем другая история. Кажется, мы подружились, насколько композиторы вообще могут подружиться. Я открыл для себя его музыку достаточно поздно, поскольку Шостаковича у нас не играли, а если играли, то это была политическая игра. Его музыку рассматривали официально. Шостакович для меня – самый выдающийся симфонический композитор ХХ-го века и он, безусловно, очень повлиял на меня. Это влияние можно проследить и в Пятой Симфонии…
- Пан Кшиштоф, как возникла идея симфонического концерта на сцене Кремля? Как Вы будете чувствовать себя в зале с подзвучкой?
Да, меня уже предупредили о том, что будет подзвучка. Но если честно, я себе это не очень представляю. Что касается концертов, наше выступление с оркестром Sinfonia Varsovia планировалось еще раньше. А идея о концерте в Кремле возникла месяц назад по инициативе Министерства культуры Венгрии. В программе этого концерта: «Прелюды» Листа, Седьмая Симфония Бетховена, а также мой второй скрипичный концерт «Метаморфозы», который исполнит Максим Федотов. Три дня назад в Будапеште у нас был концерт с этой программой.
- Вы планировали написать музыку по роману «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, будет ли завершен этот проект?
Этой идее уже 20 лет… Мы начинали проект вместе с господином Юрием Григоровичем, он написал либретто. В то время Михаил Булгаков был очень популярен в Польше. И мы, кстати, издали его даже раньше, чем в России… Это была политически горячая тема. Мы начинали «Мастер и Маргариту» как балет, но возникли проблемы в театре. Это должна была быть ваша вещь, но Григорович ушел из театра и перестал работать хореографом. Вчера я как раз думал об этом. Очень жаль, что этот проект не был реализован…
- А над какими произведениями Вы сейчас работаете?
Я всегда работаю над несколькими произведениями. Некоторые я заканчиваю, некоторые нет. В последнее время я создаю много камерной музыки. Планирую написать цикл песен для баритона с оркестром на стихи Сергея Есенина. Я уже начал, но пока что отложил эту работу для того, чтобы вновь к ней вернуться. Сейчас я пишу двойной концерт для скрипки и альта, начал работу над оперой «Федра» по Жану Расину, два месяца назад написал виолончельный концерт для конкурса Чайковского.
- Вы доверяете конкурсам?
Все-таки да, потому что конкурс - это единственная возможность для молодых исполнителей как-то себя показать и сделать карьеру.
- Ваша музыка звучит во многих фильмах. С кем из режиссеров Вам было бы интересно сотрудничать?
Для меня важен скорее не режиссер, а сама тема. Я очень хотел, чтобы в фильме «Катынь» Анджея Вайды была моя музыка, потому что мой дядя был там убит…
- Пан Кшиштоф, расскажите, пожалуйста, а как в Вашей семье относились к музыке?
До того, как стать композитором, я изучал разные вещи: классическую филологию, учил латинский, греческий языки. Поступил на философский факультет, но не окончил его. Мой отец хотел, чтобы я был архитектором, потому что я хорошо рисую. Я родился в маленьком городке Дембице, и помню, когда сдал экзамены в школе, я еще не знал, чем хочу заниматься. Отец дал мне денег на год и сказал: «Побудь в Кракове, осмотрись». После этого года он дал мне еще денег, потому что я так и не мог определиться, чем я хочу заниматься. Однако я уже брал частные уроки игры на скрипки. Для моих родственников музыка не была профессией: мой дедушка был директором банка, отец – адвокатом. Они были не очень довольны моим выбором. Но в результате все-таки согласились. Мы жили в большой семье, с нами жил дедушка. В нашем доме прежде всего слушали мнение дедушки…
- Известно, что Вашей второй страстью является садоводство…
Это тоже заслуга моего дедушки. Он очень интересовался ботаникой. Когда мне было 5-6 лет, я уже знал на латинском языке названия многих деревьев. Так что мою любовь к деревьям я унаследовал генетически. В начале 70-х годов я купил недвижимость и начал сажать деревья. Я продолжаю заниматься садоводством до сих пор. Сейчас это уже парк, в котором 30 гектаров земли. Не считая музыки, это мое главное занятие, я посадил около 1700 видов разных деревьев со всего мира. В нашем сегодняшнем мире человек находится под стрессом. Для меня сад - это убежище, я закрываюсь в своем лабиринте и там существую.
Материал подготовила специальный корреспондент «Орфея» Екатерина Андреас
