У микрофона Алексей Автандилов. Гость студии радио «Орфей» - всемирно известный пианист Игнат Солженицын.
Игнат Александрович, можно, для начала несколько слов – о Ваших музыкальных пристрастиях – и как дирижёра, и как пианиста?
Игнат Солженицын: Можно назвать, конечно, несколько имен – но это не обязательно в ущерб другим. Конечно же, это Бетховен – моя первая любовь, первая и последняя любовь, альфа и омега. Бетховен остаётся всегда главной звездой на моём небосклоне. Конечно же, это и Брамс, его "близнец", родившийся немного позже. Конечно же – Шостакович, чья музыка с раннего возраста для меня играет особую роль, как и для многих.
Как получилось, что Вы пришли в музыку? Вы воспитывались в потрясающей художественной среде. Там были замечательные личности – люди искусство по самому большому счёту. Достаточно назваться Мстислава Леопольдовича Ростроповича, Вишневскую и ещё целый ряд выдающихся людей.
Игнат Солженицын: И да, и нет. Рядом их как раз не было – потому что мы жили в глуши, в штате Вермонт. Но, конечно, очень повезло, что такие люди, как Ростропович, наезжали к нам. И вот он впервые определил моё дарование – он услышал, как я занимаюсь (я ещё мало чего умел). Но он сразу спросил, кто педагог, и, узнав, что я не занимаюсь этим по-настоящему, он пристыдил папу с мамой и помог мне через великого пианиста Рудольфа Серкина найти мне настоящего педагога. И вот тогда всё пошло.
Его можно назвать Вашим крёстным отцов в музыке?
Игнат Солженицын: Безусловно – так и было.
А как сам Александр Исаевич относился к Вашему выбору профессии? И были ли у него какие-то музыкальные интересы и музыкальные предпочтения?
Игнат Солженицын: Он относился сначала с удивлением, потом с радостью, что я выбрал такой путь. А что касается музыки вообще, то он её всю жизнь любил, всю жизнь слушал, всю жизнь ценил. Как многие читатели Солженицына знают, что музыка Бетховена, Шопена, Листа, Шуберта звучит в его произведениях. И сам он много её слушал, в том числе Бетховена.
Я сейчас – к слову – вспоминаю одну историю. Это сумасшедшие девяностые годы, когда радио «Орфей» находилось в очень тяжелом положении. Нас собирались закрыть, некоторые оборотистые люди хотели приватизировать радиостанцию. Вот тогда на нашу защиту стали сотни слушателей. И мне довелось обращаться к людям искусства. Это были Лихачёв, Окуджава, Аксёнов, многие и многие другие. И одним из первых откликнулся Александр Исаевич, который только прибыл в Россию, был нарасхват. Но он нашёл время и написал очень обстоятельное, очень тёплое письмо, которое я до сих пор храню. Наша радиостанция ему очень благодарна.
Игнат Солженицын: Я с радостью свидетельствую, что он не только был рад написать это письмо – по сути дела, всё так и было. Он слушал «Орфей» по многу часов каждый день…
Полностью интервью Игната Солженицына слушайте в аудиофайле.
