7 мая исполняется 170 лет со дня рождения Петра Ильича Чайковского. Пожалуй, после констатации этого факта можно было бы ничего не говорить, а просто слушать музыку этого русского гения. Действительно, имя Петра Ильича знают все – и музыканты, и меломаны, и те, кто не интересуется академической музыкой. Потому что Чайковский, как и Пушкин, это «наше всё». О нём написаны горы книг, тома диссертаций, масса научных статей. Поэтому трудно сказать что-либо новое, «своё». Можно лишь очередной раз признаться в бесконечной любви к его музыке, которую знаешь с детства, которую кто-то потом изучал в музыкальном училище, в консерватории, которую слушал и слушаешь в концертах и на компакт-дисках, и в которой каждый раз находишь что-то новое: особый поворот в мелодии или в гармонии, какой-то нюанс в инструментовке, в драматургии, особую сердечность, проникновенность, лиризм, острый захватывающий драматизм, необычайное вдохновение… Может быть именно из-за этих качеств музыки Чайковского она невероятно популярна во всем мире: в Европе, в Азии, в Америке. Эта музыка обладает всемирной притягательностью, иначе как объяснить её невероятную популярность в Японии, например, или Китае, странах с совсем непохожей на европейскую культурой?
П.И.Чайковскому довелось познать славу при жизни, в 1870-е годы его сочинения все чаще и чаще исполнялись в Москве и Петербурге, росло число ценителей и за границей. Решающим оказался 1878 год, когда на Парижской всемирной выставке Николай Рубинштейн организовал «русские концерты», в которых исполнялись лучшие многие произведения Чайковского.
Композитора очень высоко ценили и как дирижера, именно он дирижировал на открытии знаменитого Карнеги-холла. Всё это не могло не нравиться Чайковскому, но его всегда тянуло домой. «Отчего простой русский пейзаж, – писал он в одном из писем, – отчего прогулка летом в России, в деревне по полям, по лесу, вечером в степи, бывало, приводила меня в такое состояние, что я ложился на землю в каком-то изнеможении от наплыва любви к природе, от тех неизъяснимо сладких и опьяняющих ощущений, которые навевали на меня лес, степь, речка вдали, скромная церквушка, словом всё, что составляет убогий русский пейзаж. Отчего всё это?» «Я еще не встречал человека, более меня влюбленного в матушку Русь… Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русский склад ума, русскую красоту лиц, русские обычаи» – писал Чайковский.
Композиторское творчество он сочетал с деятельностью педагога-воспитателя, критика-публициста, дирижера. Тонкий и глубокий психолог, Чайковский с огромной эмоциональной силой и убедительностью отразил духовный мир современников.
«Я желал бы всеми силами души, чтобы музыка моя распространилась, чтобы увеличивалось число людей, любящих ее, находящих в ней утешение и подпору». В этих словах Петра Ильича Чайковского точно определена задача его искусства, которую он видел в служении музыке и людям, в том, чтобы «правдиво, искренне и просто» говорить с ними о самом главном, серьезном и волнующем их. Разрешение такой задачи было возможно при освоении богатейшего опыта русской и мировой музыкальной культуры, при овладении высшим профессиональным композиторским мастерством. Постоянное напряжение творческих сил, повседневный и вдохновенный труд над созданием многочисленных музыкальных произведений составили содержание и смысл всей жизни великого художника.
Творчество Чайковского охватило почти все музыкальные жанры, среди которых ведущее место занимают самые масштабные — опера и симфония. В них нашла наиболее полное отражение художественная концепция композитора, в центре которой - глубинные процессы внутреннего мира человека, сложные движения души, раскрывающиеся в острых и напряженных драматических столкновениях. Однако и в этих жанрах всегда слышна главная интонация музыки Чайковского - певучая, лирическая, рожденная непосредственным выражением человеческого чувства и находящая столь же непосредственный отклик у слушателя. С другой стороны, и остальные жанры - от романса или фортепианной миниатюры до балета, инструментального концерта или камерного ансамбля - могут быть наделены теми же качествами симфонической масштабности, сложного драматического развития и глубокой лирической проникновенности.
