«Оркестровый марафон»
Первыми двумя немецкими городами на моем пути стали Кельн и Дортмунд. Величественная строгая красота Кельна покорила с первых минут. Громадный Кельнский собор с его готическими шпилями открылся моему взору сразу же по выходе с железнодорожного вокзала. Многие учреждения, связанные с культурной жизнью города, компактно расположены в самом центре: рядом с вереницей зданий мощнейшей телерадиовещательной корпорации WDR прямо на берегу Рейна находится знаменитая Кельнская филармония. Ежедневно там проходят концерты с участием звезд классической музыки: выступают лучшие оркестры, ансамбли и исполнители.
Гастроли Нью-Йоркского Филармонического оркестра в двух роскошных по акустике немецких залах: Кельнской филармонии и Дортмундском Концертхаусе стали одним из кульминационных событий зимнего музыкального сезона в Германии. Концерты проходили с небывалыми аншлагами. И это не удивительно. Ведь у руля прославленного оркестра, ведущего свою историю с 1842 года, стояли такие мэтры как Густав Малер, Артуро Тосканини, Бруно Вальтер, Леопольд Стоковский, Димитриос Митропулос, Леонард Бернстайн, Джордж Сэлл, Пьер Булез, Зубин Мета, Курт Мазур и Лорин Маазель, которого с нынешнего сезона сменил на этом посту признанный мастер, замечательный американский дирижер Алан Гилберт.
Алан Гилберт (Alan Gilbert), дирижер Нью-Йоркского филармонического оркестра
Уроженец Нью-Йорка, Гилберт учился в Гарвардском университете, музыкальном институте Кёртиса и в Джульярдской школе. В 1995-97 годах он был ассистентом главного дирижера Кливлендского симфонического оркестра. В настоящее время дирижер параллельно с Нью-Йоркским коллективом сотрудничает с оркестром Северогерманского радио. В ноябре 2008 состоялся триумфальный дебют Гилберта в Нью-Йоркской Метрополитен Опера, где он дирижировал оперой Джона Адамса «Доктор Атомик». Сотрудничество с этим авангардистом продолжается и по сей день. В Дортмунде Нью-Йоркский филармонический оркестр и американский баритон Томас Хэмпсон исполнили вокальный цикл «The Wound-Dresser» Джона Адамса на стихи классика американской поэзии Уолта Уитмена. Во время гражданской войны в США Уитмен работал в госпиталях, переполненных ранеными солдатами, заботился о них, разговаривал с ними, писал письма их семьям. Результатом этих переживаний стал цикл стихотворений «The Wound-Dresser», название которого можно буквально перевести как «Перевязывающий раны». Проникновенный теплый лирический баритон Томаса Хэмпсона произвел глубокое впечатление в этих трагических песнях, посвященных страданиям войны.
Томас Хэмпсон (Thomas Hampson), американский баритон
Название нового оркестрового сочинения Магнуса Линдберга «ЭКСПО» не имеет отношения к прошедшим или к последующим всемирным выставкам. Хотя момент экстравертности и театральности играет в нем существенную роль. Произведение было написано специально по заказу оркестра Нью-Йоркской филармонии, и на премьере в 2009 году в Эвери Фишер Холле произвело фурор. В Кельнской филармонии состоялась немецкая премьера этого сочинения. Магнус Линдберг сегодня живет в Нью-Йорке и постоянно сотрудничает с оркестром Нью-Йоркской филармонии, хотя до этого он прошел долгий извилистый композиторский путь. Вместе с Кайей Саариахо, Эса Пеккой Салоненом и другими Линдберг входил в ультрамодернистский кружок «Korvit auki» («Откройте ваши уши»). С первых тактов партитуры сочинение «ЭКСПО» поразило своей многозначностью образов и тембровой сонорикой. Линдберг здесь широко использует палитру медных и ударных инструментов, не пренебрегая четко структурированными элементами.
Магнус Линдберг (Magnus Lindberg), финский композитор
Во Втором фортепианном концерте Прокофьева (солист Ефим Бронфман) ощущался конструктивистский дух, присущий предвоенной эпохе (концерт был создан в 1912-13 гг). В интерпретации Ефима Бронфмана и оркестра под управлением Алана Гилберта, чуткого знатока прокофьевской музыки, ранний концерт композитора балансировал между логикой и поэзией, шуткой и сарказмом, иронией и интеллектуализмом.
Логичным продолжением вечера стала Вторая симфония Яна Сибелиуса. Сам композитор никогда не отрицал, что в его симфониях ощущается неосознанное воздействие впечатлений родной природы и национальный музыкальный колорит. Но Сибелиус никогда не ограничивался прямолинейной имитацией народных мелодий. Композитор избегал в своих симфониях, которые он считал высшим видом музыкального искусства, конкретной программности. «Мои симфонии – это музыка, которая задумана и создана без какой-либо литературной основы. Я не литературный музыкант, для меня музыка начинается там, где умолкает слово».
Этнический подтекст Второй симфонии был очевиден в трактовке Алана Гилберта. Дирижер, которому определенно близка музыка Сибелиуса, выстроил четкую и стройную концепцию симфонии: контуры мелодических линий, все кульминационные подъемы и динамическая палитра были ясно очерчены и в то же время необычайно органичны, чего отчасти не хватало Берлинскому филармоническому оркестру под управлением сэра Саймона Рэттла, который исполнил в Берлинской филармонии Первую симфонию композитора. В данном случае она прозвучала безупречно, с присущей оркестру пунктуальностью, но несколько суховато и интровертно.
Кельнская филармония
Контрастом симфонии Сибелиуса в берлинском вечере стал Первый фортепианный концерт Бетховена, солисткой в котором выступила прославленная японская пианистка Мицуко Учида. Эталонное звучание рояля: благородное туше, эмоционально наполненные фразы, деликатные пассажи и бережное отношение к звуку как к источнику высшей неземной красоты, сделали выступление Учиды подлинным образцом изысканного аристократического пианизма.
Саймону Рэттлу свойственна исключительная изобретательность в составлении программ. Он не боится представлять аудитории в рамках одного концерта классику и авангард. Вот и в этом сезоне Берлинский филармонический оркестр исполняет весь цикл симфоний Сибелиуса и фортепианных концертов Бетховена в контрастном сопоставлении с авангардистскими опусами венгерского концептуалиста Дьердя Лигети: звучащий космос «Атмосфер» памяти Матиаша Шейбера (соч.1961 года) соседствовал с исступленной оргией безумия в отрывках из оперы «Мистерия смерти» (соч.1974-77гг). Две арии для сопрано, экспрессивно почти до натурализма исполненные канадской певицей Барбарой Хэнниган, повергли многих слушателей в шок. Это был настоящий театр абсурда, и в сценическом, и в музыкальном плане: распад человеческой личности. Солистка и оркестр были вовлечены в этот ужасающий ритуал смерти.
Саймон Рэттл (Simon Rattle), дирижер Берлинского филармонического оркестра
Если вернуться к концертам Нью-Йоркского филармонического оркестра, то нельзя не отметить, что Алан Гилберт рационально подходит к выбору программ, чередуя академическую и более авангардную музыку. Это вызывает неизменный интерес публики. Так, Вторая симфония Рахманинова в интерпретации американского маэстро, исполненная в Дортмундском Концертхаусе, неожиданно обрела трагическое, суровое звучание. В то время, как у Мариса Янсонса, который выступал на следующий день в Амстердаме с Королевским оркестром Концертгебау, эта же симфония русского гения прозвучала мягче и лиричнее; в ней не было предощущения трагической обреченности.
Музыку Яна Сибелиуса охотно исполняют во всех европейских странах. Вот и в амстердамском Концертгебау Второй симфонии Рахманинова предшествовал Скрипичный концерт финского классика – одна из жемчужин скандинавской инструментальной музыки. Голландская скрипачка Янин Янсен проникновенно чувствует атмосферу исполняемого сочинения. С первых тактов парящее звучание струнных с нежным скрипичным соло Янсен дало понять, что мы являемся свидетелями чуда, творимого солисткой в удивительном согласии с оркестром Концертгебау, управляемым дирижером-демиургом Марисом Янсонсом. Маэстро испытывает особый пиетет в отношении музыки Яна Сибелиуса. Долгие годы, сотрудничая с филармоническим оркестром Осло, Янсонс исполнил почти все симфоническое наследие финского автора.
Марис Янсонс (Mariss Jansons), дирижер
Спустя несколько дней дирижер представил в амстердамском зале Концертгебау масштабную Третью симфонию Густава Малера. Для Янсонса Малер – культовый композитор. Его симфонии маэстро постоянно исполняет с разными европейскими коллективами: оркестрами Концертгебау, Баварского радио, Берлинской, Венской филармонии и Петербургской филармонии. Символично и то, что в преддверии малеровского юбилея – 150-летия со дня рождения, который широко отмечается в этом году - Марис Янсонс исполняет Третью симфонию со своим главным Королевским оркестром Концертгебау, который он возглавляет уже несколько лет.
Марис Янсонс: Музыка Малера, конечно, связана с очень многими городами мира. Немало городов, которые имеют высочайшую культуру, там звучит много Малера. Например, Симфонический оркестр Баварского радио, который я возглавляю, во времена Кубелика тоже играл очень много малеровских симфоний. В Дрездене и Америке музыка Малера невероятно популярна… Но, конечно, Амстердам – это особое место. Потому что, Малер был большим другом Виллема Менгельберга. Менгельберг часто исполнял его симфонии, сам приезжал. И, конечно, эти малеровские традиции, связанные с Концертгебау, очень сильны и известны во всем мире. Авторитет Амстердама как города Малера и оркестра, этих традиций очень высок.
Но дело в том, что музыку Малера все обожают, любят и играют. Это всегда событие. Потому что, это гениальная музыка, охватывающая столько глубоких вопросов… Столько проблем в ней вы можете найти. И вообще, мир этой музыки настолько широк… Как в зеркале вы можете увидеть все проблемы, и внутреннюю жизнь человека. Там есть и трагедия, и драма, там есть любовь и ненависть, сарказм и гротеск. Вопрос жизни и смерти - для чего мы живем... Такой большой спектр вопросов и столько в эту музыку вложено, что, конечно, каждый слушатель, исполнитель находит что-то ему близкое. Поэтому, мне кажется, эта музыка всемирная. Она охватывает сердца всех людей, и поэтому, ее исполнение это всегда событие».
Весенний Концертгебау в Амстердаме
Марис Янсонс дирижировал Третью симфонию Густава Малера с поистине пантеистическим размахом. На протяжении всего сочинения постоянно ощущался дух времени, который так поразительно тонко чувствует российский музыкант. Дирижер глубоко проникся авторским замыслом Малера: тема пробуждения природы, всего живого и сущего была фантастически ярко и стихийно передана спонтанной, словно бы импровизационной игрой оркестра Концертгебау, создавая ощущение сиюминутного рождения музыки, так естественного для этой партитуры. Гармонично звучало в 4-й части волшебное меццо-сопрано Бернарды Финк, которая тонко чувствует малеровскую лирику. Ангельское пение детских голосов (5-я часть) - хор мальчиков BOYS OF НЕТ SACRAMENTSKOOR BREDA – в полном согласии с оркестровой тканью создавало возвышенное настроение. Однако финальное Адажио (6-я часть) стало главным смысловым и эмоциональным центром малеровского цикла. Марис Янсонс здесь удивительнейшим образом передал всю глубину души малеровского alter ego.
А 1 февраля в Нидерландской опере давали новую постановку «Летучего Голландца» Рихарда Вагнера...
«Новое голландское воплощение старого Летучего Голландца»
После своей триумфальной постановки оперы Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда"' в 2006 году, Мартин Kушей возвращается в Нидерландскую Оперу, чтобы поставить раннюю романтическую оперу Вагнера «Летучий голландец».
Мартин Kушей - один из известных радикальных мастеров современной режиссуры. Он создал свою репутацию на драматической сцене и до сих пор продолжает работать в этой сфере (с 2011 года Кушей возглавит Residenztheater в Мюнхене). Его постановка экспрессионисткой драмы «Воццек» Георга Бюхнера, первоначально показанная в Мюнхене, увидела амстердамская публика в 2009 году на Голландском Фестивале. Карьера Кушея в области музыкального театра началась с «Короля Артура» Генри Перселла в Штутгартском Staatstheater. После триумфальных постановок, осуществленных в Штутгарте, Мартин Кушей – желанный гость ведущих мировых музыкальных сцен, Зальцбургского фестиваля, а так же многих оперных театров Цюриха, Берлина, Парижа и Вены.
Мартин Кушей (Martin Kusej), австрийский режиссер
Обращение к операм Вагнера для Мартина Кушея особая страница творчества. В трактовке режиссера «Летучий Голландец» Вагнера - не история любви, а рассказ о недостижимых устремлениях: передохнуть от бурь жизни, "вернуться домой", но, в то же время, и достичь нового, неизвестного, ahnungsvoll Empfundene («бессознательно ощущаемого»), - как выражался сам Вагнер.
Во многих своих работах, как в драме, так и в музыкальном театре – Мартин Кушей уделяет основное внимание психологии персонажей. В вагнеровской опере Сента предстает единственным чистым и способным любить существом среди своих подруг, показанных бытово и вульгарно. Голландцу, которого Кушей видит горьким нигилистом, свойственны отчужденность и вечные скитания. Герой стремится к женщине не ради любви, а лишь ради спасения. Голландец и Сента – антиподы в спектакле Кушея. Сента жаждет вырваться из пут консервативного общества, тогда как Голландец ищет спокойную гавань и безопасный кров.
Режиссер находит в опере параллели с современной социальной ситуацией: искаженная картина мира, выходящая из-под контроля природная стихия, вызывающая чувство страха и паники, как в зловещих фильмах ужасов. Корабль – традиционно поэтический символ устремления вдаль, сегодня предстает в образах комфортабельных круизных судов, контейнеровозов – символов процветающей торговли, фешенебельных яхт богачей, жалких лодчонок беженцев из третьего мира, но у Кушея действие всей оперы происходит на корабле, плывущем в никуда. Именно там неизбежна встреча с роковым Летучим Голландцем.
Опера рихарда Вагнера "Летучий голландец" в постановке мартина Кушея /Нидерландская опера/
Море является фоном действия как в своей грозной и неумолимой мощи, так и в «одомашненном» образе бассейна. И в финале спектакля водная бездна становится местом гибели Сенты и Голландца. В современном обществе их совместное счастье невозможно: они неминуемо обречены на страдания и смерть. Их спасение возможно только через любовь, но оно происходит уже в другой реальности.
Наиболее удачно в спектакле выступили финский бас Юха Юситало в партии Голландца, а также американская сопрано Кэтрин Нэглстад – Сента. Менее убедителен в вокальном отношении и неестественности актерской игры был «патриарх» оперной сцены Роберт Ллойд в роли Даланда. Однако, главным вдохновителем музыкальной драмы стал главный дирижер Нидерландской оперы Хартмут Хэнхен, превосходный знаток и неутомимый пропагандист вагнеровского творчества.
После успешной постановки «Тангейзера» в 2007-м Хартмут Хэнхен в содружестве с французским режиссером Пьером Ауди осуществили постановку и видеозапись вагнеровского «Кольца».
Дирижер Хартмут Хэнхен о новой постановке оперы Р.Вагнера «Летучий Голландец»: «Летучий голландец был особенно значимой оперой для Вагнера. После премьеры композитор понял, что находится на правильном пути, и слушатель может прекрасно понять его и последовать за ним… »
Хартмут Хэнкен (Hartmut Haenchen), главный дирижер Нидерландской оперы
В заключение можно сказать, что, несмотря на всевозможные непредсказуемые капризы природы, музыкальная жизнь Европы продолжает развиваться, а каждый новый день приносит свои краски, веяния и звучания...
