Актуальный художник о своем проекте "Москва. ЦУМ" в рамках III Московской биеннале современного искусства, о специфике отечественного перформанса и о метафизике русского искусства вообще...
«…Западный перформанс представляет собой некий социальный протест - это всегда некоммерческое искусство, восстающее против буржуазности и попыток все превратить в товар. Западный перформанс - это неэстетическое действие, это действие за пределами искусства. Его можно рассматривать как действие не искусства, либо как действие, которое выше искусства. Он не оставляет продукта, а значит и спекулировать здесь нечем. Русское искусство иное - оно очень часто социальное по форме, но абсолютно мифопоэтическое по своему содержанию. В нем попытка вообще понять, есть ли смысл в этой жизни.
…Мне показалось, что это очень интересное ощущение от русского искусства - стремление заниматься некой спиритуальной деятельностью, попытка обрести первоначальный космос и смысл. Западный художник понимает структуру мира, и он разрабатывает какой-то фрагмент. Русский художник должен разрабатывать всю систему, он ощущает некую такую зазеркальность. Мы больше похожи на каких-то юродивых, а не на художников. Концепция немного размытая, действие всегда незаконченное, непонятно как оно начинается, где заканчивается…
Перформанс – это такая вещь, либо она вечно жива, либо она сразу мертвая. Есть ощущение, которое, конечно, можно испортить, но ощущение испортиться потом. Перформанс – это вещь бессмертная, неубиваемая. У меня перед глазами встала картина: разные виды человеческого действия, какие-то из них может быть абсурдные, но все они как бы живые реально, при этом вкладывая сюда смысл не социального протеста, не какого-то жесткого диалога с обществом, не выход за границы, а наоборот смысл найти какие-то границы, вообще понять, что же действительно происходит…
…Затем появилась идея - если по содержанию это не является социальным протестом, значит, следовательно, это обладает эстетикой. Ведь западный перформанс антиэстетичен, потому что он выступает против буржуазных ценностей, против коммерциализации искусства. Русский перформанс – он не антиэстетичен, он просто не обрел эстетику, но он глубоко взывает к ней. Эстетика здесь понимается не просто как красота, а как некая форма взаимоотношений света, тени, формы, орнамента…
...Мне представился мой проект как единый перформанс, который не имеет начала и не имеет конца, который в России длится постоянно. Я вспомнил Протопопа Аввакума, мавзолей Ленина, многие абсурдные советские действа. Люди смотрят на наше общество, как на ненормальное, очень странное, с постоянными «закидонами» и диспропорциями. На самом деле они смотрят на художника – это художник у нас ненормальный. И так смотрят они друг на друга, и думают: то ли художников изменить, что бы общество исправилось, то ли общество исправить, что бы художника изменило. Кто виноват? А никто не виноват! Это уникальная ситуация в России, которая находится на стыке двух глобальных идей – восточного понимания мира и западного. Глубинная философия Востока – она тебя ровняет, ты практически становишься ничем. И западная философия – ты наоборот максимально концентрируешься, собираешься и становишься некой высшей силой. В России есть очень большая территория, которая испытывает влияния и отсюда, и оттуда. Начинается такая шизофрения – ты можешь стать либо всем, либо ничем…
...Наша идея состояла в том, чтобы сделать по форме все перформансы одинаковыми, тогда бы на поверхность вылезла сакральная работа каждого из художников – а это везде какая-то проблема, поиски истины, которые были как-то неудовлетворенны, которые натолкнулись на некие внутренние препятствия. Люди занимаются искусством и эстетикой, но разговор, основной посыл идет как бы из другого мира. Я посмотрел на перформативных деятелей именно с точки зрения их поиска смысла. Я представил себе, что в таком пространственном лабиринте ты встречаешь этих людей, которые делают больно, говорят жесткие вещи, создают радикальные образы…
…Искусство ведет к тому, что бы понимать немного жизнь со стороны. В нашем проекте мы разворачиваем пространственную литургию, где акцент делается на слове «пространство». Это дело, которое совершается сложением творческих усилий; начиная проект, непонятно чем он закончиться. Конечно, есть перформанс, есть некие пространственные решения, но самое важное в том, склеится ли это все в одно пространство? Испытают ли люди некое преображение от увиденного? Пройдя цепь неких трансформаций и переживаний, выйдут ли они другими? Представьте, если вы увидите в тенях себя со стороны. Это очень странное ощущение – кто это? что это? кто ты такой? Здесь многие люди столкнуться с этим ощущением. А те люди, которые никогда не знали о перформансе, ощутят большой театр теней, в котором слышны современные голоса. Они волей неволей почувствуют дух перформанса. Им уже легче будет, как мне кажется, воспринимать в будущем всю жизнь в перформансе».
