Перед каждым зрителем, кто дарит ей цветы, Нино Катамадзе опускается на колени, обнимает его, целует и несколько раз говорит «спасибо». Певицы столь яркого таланта уже давно не возникало на сценическом горизонте, а человека столь откровенной сердечности, наверное, не появлялось и вовсе… 9 и 10 апреля во МХАТе им. Горького состоялись заключительные концерты месячного гастрольного тура Нино Катамадзе и группы «Insight».
Вообще, Нино надо видеть. Слушать ее – это одно, а видеть ее выступление вживую – это совершенно другое восприятие и впечатление. Когда ее слушаешь, уже понимаешь что это человек безграничного таланта, виртуозного вокального мастерства, непостижимой манеры исполнения – ею уже восхищаешься. Но когда ее видишь, осознаешь, что музыка Нино неотделима от ее существа, так, что невозможно разъединить Нино-исполнительницу и Нино-человека. Любому другому артисту необходимо в жизни отдыхать от сцены и от своего таланта. У Нино такой необходимости нет, более того, она не представляет своей жизни без музыки, а сцена для нее – лишь место общения с людьми.
Во всем медиа о личности и творчестве Нино Катамадзе не найдется, пожалуй, ни одного критического рассуждения или упоминания. В существе Нино сосредоточены качества только одного проявления – свет, добро, искренность, любовь… Обратная сторона ей неведома, она в ней не заложена, и потому Нино ее не понимает…
Нино Катамадзе: «Мне очень важно в своей работе выразить, то, как я всех люблю, сказать, что люблю, люблю, люблю… честно, люблю. И это слово «Любовь», наполненное именно любовью, что бы человек это принял, что бы это до него дошло. Любовь – это как зарплата, которую никогда не растратишь».
Нино необходимо, что бы ее музыка, будучи частью ее самой, могла меняться. Вот почему основной принцип ее исполнения – это постоянная импровизация. Меняется Нино, и меняются ее песни. На сцене Нино Катамадзе – это воплощение непосредственности: как она себя ведет, как двигается, что говорит… Она настолько прекрасна в своей всепоглощающей искренности. Ей необходимо выражаться каждую секунду, что-то делать и что-то говорить, ей все время хочется благодарить своих зрителей и иначе она не может.
Нино Катамадзе (10 апреля, залу): «Мне нужно обязательно вам сказать все, что я чувствую. Если я оставлю хоть что-то в себе, мне потом будет тяжело ходить и носить это с собой…»
Нино Катамадзе – это постоянная свобода выражения и свобода действия: она по несколько раз спускается в зал, присаживается на свободные места, поет вместе со зрителями, посылает им воздушные поцелуи… А как она ходит? – совершенно смешно, полусогнувшись, боком, как «уточка», и рассказывая о своих эмоциях, о своей благодарности, о своем счастье выступать.
Нино Катамадзе (10 апреля, залу): «Я очень волнуюсь, честно… Я так хочу вам отдать все, что у меня есть, всю себя. Если у меня что-то не получится, простите меня, пожалуйста…»
Это бесконечно очаровывает. Какой-нибудь скептически настроенный человек может увидеть в тех или иных действиях певицы нечто напускное, показное или наигранное, понадобится лишь немного времени, что бы и он перестал сомневаться в ее искренности.
Нино Катамадзе безусловна, как и ее музыка. Спускаясь в зрительный зал, она просит включить свет, она танцует и прыгает на сцене, поджимая под себя ножки, словно ребенок, заливисто хохочет и постоянно что-то подмечает. Певица в перманентном взаимодействии с музыкантами: ей необходимо то «тише», то «острее», то «по-хулигански». Ей хочется что бы встал саксофонист и играл стоя, а вот ей хочется что бы встал и весь зал… А исполняя «Once in the street», она просит теплый свет. И так бесконечно, в этом ее своеобразие, непредсказуемость, очарование…
У Нино действительно нет определенного сценического образа, стиля, у ее музыки нет жанра, а у песен – слов… Это как поэзия нонсенса у Льюиса Кэрролла (автора известной «Алисы в стране чудес»), когда без всякой конкретики возникают разнообразные ассоциации. Это отнюдь не говорит об отсутствии смысла. Наоборот песни Нино наполнены обилием смысловых интерпретаций, и это уже свобода воображения.
Нино Катамадзе: «Семьдесят процентов моих песен без текста. Смысл есть. Невозможно сказать, когда ты плаваешь, о чем ты плаваешь… Зачем ты вошел в воду – это первый вопрос, а второй: зачем ты плаваешь? У тебя другое дыхание, ты там и танцуешь, и кокетничаешь, там все…»
Недаром ее альбомы носят названия цветов – «White», «Black» и последний «Blue». Цвет безграничен в своем значении. Цвет невозможно объяснить его можно только представить.
Нино Катамадзе: «Я очень осторожно отношусь к словам, и альбомы называю именно цветами, что бы не поставить их в рамки смысла. Даже если бы я назвала «Море», то там все равно есть свои границы, можно посмотреть на карте, где оно начинается и кончается».
То самое освобождение от условностей делает творчество Нино необъятным и в музыкальном сопровождении. Сцена во МХАТе была разделена так, что с одной стороны от певицы располагался классический оркестр со струнными, духовыми, контрабасом, роялем, ударными, а с другой - музыканты группы «Insight» в стандартном современном составе из гитары, бас гитары и ударных. Сама Нино окружена самыми необычными инструментами – разные колокольчики и бубенчики, ракушечные трещотки и маракасы, диковинная тонкая дудочка, и, наконец, самая чудная - медная тарелка, разрезанная по спирали. Все это, конечно, создает необычайное богатство звучания. Одни песни певица поет под аккомпанемент оркестра и группы одновременно, то только под оркестр, то лишь под современные инструменты. Замечательным был дуэт с полуакустической гитарой, его Нино посвятила своей стране – Грузии.
Совершенно потрясающий был момент на сцене МХАТа, когда Нино рассказывала о своем 10-месячном сыночке, следующую песню она посвятила детям. А еще прокрутила диктофонную запись, на которой она поет своему сыну мелодию, а он чудесным образом в свои десять месяцев повторяет, точно попадая ноты – он уже поет…
Вот есть творческие люди, безусловно, талантливые, виртуозные, гениальные… И все же их дар – это не отражение их духовности, хотя и средство самовыражения. Они вкладывают в свое творчество душу, но оно может не соотноситься с их характером, моралью, принципами. Возьми и отними у такого человека его способность и о нем просто станут меньше писать. Но отними музыку у Нино Катамадзе и ее не станет - ее не станет вообще как личности. И это чувствуется… Она живет в музыке, она поет своему сыну, и когда поет, она поет себя.
Нино Катамадзе: «Музыка – это язык Бога... Иногда я чувствую, что живу и делаю что-то без музыки, но ощущение, что именно так, как на сцене. Мой сын – это тоже разговор с Богом. Он мне дал чувство, в котором я должна о чем-то узнать: почему его так много, каким будет продолжение?»
Светлая энергия Нино Катамадзе
Перейти в Галерею - Концерт Нино Катамадзе во МХАТе им. Горького
