Фредерика Кемпфа смело можно назвать любимцем российской публики. Обаятельному эмоциональному английскому пианисту завсегдатаи консерваторских залов простят любую погрешность. Пианист не принадлежит к разряду исполнителей-интеллектуалов или экспериментаторов, программная составляющая его сольных концертов не изобилует открытиями. Наоборот, он один из немногих, кто не погнался за модным увлечением эпохальными крайностями или поиском неизведанных сочинений, а остался верен канонам пианиста-классика с «золотым репертуаром». 23 января пианист выступит на сцене Большого зала консерватории. Как и в прошлом году, на суд публики будет представлены сочинения И.С. Баха, Ф.Шопена и С. Рахманинова. И на этот раз выступление Фредерика Кемпфа станет вечером крупных форм: Четвертое скерцо Шопена обрамляют циклы Баха («Гольдберг-вариации») и Рахманинова («Вариации на тему Корелли»).
Сейчас, когда фамилия Кемпф у музыкальной общественности вызывает не только стойкую ассоциацию с прославленным немецким пианистом Вильгельмом Кемпфом, но и с его однофамильцем и коллегой — молодым английским пианистом Фредериком, можно считать, что последний уже присоединился к строю музыкантов, отвечающих за непрерывность музыкального процесса, и создающих «сейчас» и «завтра» мирового исполнительского искусства.
Уже притчей воязыцех стала история Кемпфа об участии и бронзовой медали XI Международного конкурса им. Чайковского. Тогда столичные меломаны Фредерика узнали, полюбили, и даже ласково окрестили «Федя». Народная любовь сделала его фаворитом состязания, несмотря на третье призовое место. Если вспомнить концерты за прошедшее с 1998 года время, которые Кемпф презентовал в столице, то яркими событиями можно назвать и его исполнение концертов — Второго Брамса и Пятого Бетховена, «Карнавала» Шумана и Тридцатой сонаты Бетховена, трансцендентных этюдов Листа и этюдов Шопена.
«The Daily Telegraph» судит о молодом пианисте так: «Кемпф обладает зрелостью и музыкальностью, и оба этих дара он в полной мере использует для достижения художественных целей. Пианист преисполнен жизненной энергии. В музыке он готов идти на риск, и чересчур чувствителен, что даже может привести к самовозгоранию». И московский слушатель, как очевидец подобных исполнительских проявлений Фредерика, также может подписаться под этими словами.
