6 марта - день рождения выдающегося дирижера Кирилла Кондрашина.
Не секрет, что искусство дирижера-интерпретатора рождается на пересечении его воли, труда, ясной мысли и творческого озарения. Невозможно нарисовать музыку с помощью графики рук и точной передачи всех оттенков партитуры. Дирижер, как говорил Кирилл Петрович, - не диспетчер, регулирующий движение, и существует для более высоких задач. По мнению Кондрашина, «мы всегда будем иметь ярких, молодых дирижеров-исполнителей, но еще недостаточно глубоких интерпретаторов Профессия дирижера - это профессия второй половины жизни человека».
Кондрашин работал в Большом театре, а с 60-го года был руководителем оркестра филармонии. Для дирижера в этот период характерно стремление расширить свой репертуар. Однако после более чем половины творческого пути возросло критическое отношение маэстро к ранее сделанному, и последнее десятилетие прошло под знаком поисков собственного исполнительского стиля. Так случилось, что поиски своего «я» совпали с увлечением музыкой Малера и Шостаковича. Двум этим фигурам в большей степени и удалось определить творческую манеру художника. Ключевыми для исполнительского стиля также стали произведения Чайковского, Равеля, Штрауса и Бетховена. Критерии, которые Кондращин предъявлял дирижеру, просты и, прежде всего, обращены к себе. Вот наиболее важные:
- Дирижер обязан быть актером
- Дирижер, как ни один из исполнителей, должен быть универсален
- Дирижер обретает право подняться на сцену только после того, как им будет создана своя интерпретация, своя концепция исполняемого сочинения.
А показателем уровня дирижерской культуры маэстро считал исполнение Бетховена. При этом вкус музыканта допускал конфликтное обращение со стилем венского классика. Похожих взглядов придерживался, например, и Гидон Кремер. В скрипичном концерте Бетховена он исполнял каденцию Шнитке, - а ведь в ней слышны интонации не только Бетховена, но и Брамса, и Паганини.
При работе над произведением Кондрашин всякий раз подчеркивал особое значение нюансировки. Однако, оставаясь мастером отточенного штриха, он все же был склонен к воплощению грандиозных замыслов. Прочтения им 4й и 8й симфоний Шостаковича глубоко психологичны и, возможно, подсказаны ему переживаниями собственной жизни. Переломным оказался в судьбе артиста 1978 год. Кондрашин принял решение остаться в Голландии. Вот что он говорил о причинах такого решения: «Я больше не в силах выносить нажим со стороны некомпетентных чиновников и хочу остаток своих дней прожить в условиях творческой свободы». К сожалению, к подобным решениям в то время приходили многие русские музыканты. Однако вряд ли Кондрашин когда-нибудь роптал на судьбу. У него вообще было совершенно особое представление о том, что такое «Судьба», «Рок» или «Фатум». Например, в книге «Дирижерское прочтение симфоний Чайковского» автор пишет; «Я хочу подчеркнуть мысль, что фатум - не внешний рок, который тяготеет над человеком, он заключен в самом человеке как ощущение неполноценности, незаконности своего счастья». Может быть, преодоление этого фатума стало целью жизни художника, посвятившего себя музыкальному диалогу с историей.
