Потерявшая голос учительница начальных классов обычной московской школы сидела дома без работы и мучила интернет в надежде найти информацию по ее проблеме. Горло не драло, температуры не было, явно не простуда сразила энергичную особу. Дама перестала издавать звуки и перешла на ужасающий хрип враз. Дети даже подумали, что рассказ о сюите «Пер Гюнт» Грига превратился в театральную сцену, с наглядной иллюстрацией страшных троллей.
Больничный лист женщина оформила у «обычного» лора, но та порекомендовала найти профильного фониатра.
В соцсетях нашлось много информации об этих санитарах вокала, творящих настоящие чудеса, исцеляя осипших пациентов. Фониатр способен по размеру связок определить тембр голоса. Были случаи, когда певцы, вымучивая репертуар сопрано или тенора, оказавшись в кресле у этого специалиста, узнавали, что форма их нёба, размер бугорков на нем выдают в них меццо и баритона соответственно.
Поэтому кто главный друг и помощник сольных певцов и хористов? Фониатр — врач, который лечит связки. А кто главный критик музыкантов, чей инструмент голос? Тоже фониатр. Он ругает нерадивых вокалистов, которые пьют холодные или, наоборот, очень горячие напитки, едят острую пищу и потом срывают выступления из-за недомогания. Этот специалист может как подлечить, выправить голос, так и развить его силу и даже раскрасить тембральными красками.
Кстати, многие врачи этой профессии утверждают, что у великой Марии Каллас голос вовсе не пропал. Звезда просто не захотела больше петь на публике. Мол, примадонна устала эмоционально и решила всех своих критиков наказать «гробовым» молчанием.
Но история хранит более приземленные примеры выявления фониатрами симулянтов из числа студентов-хоровиков. Они отлынивают от многочасовых спевок, как раз, ссылаясь на якобы возникшее несмыкание связок.
В Гнесинке много лет назад боролись с такими обманщиками традиционными методами — «клиента» вызывали в деканат, грозили лишить стипендии и так далее, вплоть до отчисления. Но со временем нашелся более эффективный метод борьбы за посещаемость хоровых классов. Отлынивание от занятий пресекли с помощью штатного фониатра — к нему стали оправлять перед уроками тех, кто заявил, что он(она) не в голосе. Ребятам обследовали горло и выносили часто вердикт о том, что все в порядке и нужно быть в коллективе, в нашем случае — держать ансамблевый строй.
Понять тогдашних студентов отчасти можно — учебный хор был некой вещью в себе — четыре раза в неделю по вечерам нужно было драть глотку, когда твои сверстники развлекаются, ходят на хоровые концерты с настоящей публикой. Учебный хор советского образца практически не давал выступления «на стороне», в зале сидели обычно преподаватели или же уборщицы, решившие бесплатно приобщиться к прекрасному — хоровой музыке.
Это сейчас студенческий хор Московской консерватории — полноценный, гастролирующий коллектив. Ребята выступают в лучших залах с именитыми артистами. Не отстают от них и их коллеги из Академии имени Гнесиных. Например, коллектив Altro coro под руководством Александра Рыжинского разъезжает по всему миру с уникальной программой из произведений современных композиторов, в ЮАР даже побывали. Прогуливать занятия при такой яркой профессиональной деятельности никому из нынешних студентов вуза и в голову не приходит. Может быть, поэтому Гнесинке нет сегодня кабинета фониатра?
Наша пытливая героиня нашла уволенного из института опытного специалиста. Врач вернула голос учительнице. Теперь она горит не только уроками, но идеей привлечь фониатров к работе со школьными преподавателями. Ведь они часами эксплуатируют голосовые связки на непростых занятиях в современной школе. Финал этой инициативы пока неизвестен. А вот новый ректор Академии имени Гнесиных уже пообещал вернуть в вуз штатного фониатра.
Текст Ирина Столярова