13 июня пианист Даниил Трифонов выступил в Москве с Маттиасом Гёрне, учеником баритона Дитриха Фишера-Дискау. В программе звучали вокальные циклы Берга, Шумана, Брамса, Шостаковича и Вольфа. Незадолго до московского концерта музыканты представили эти сочинения в Санкт-Петербурге. О публике двух столиц, работе в ансамбле и выборе программы с Даниилом Трифоновым беседовала Наталья Михайлова.
Н. Михайлова: Даниил, добро пожаловать домой. Скажите, есть ли у вас ощущение, что публика в Санкт-Петербурге и в Москве — разная?
Д. Трифонов: Спасибо! Конечно, публика различается не только по городам, но иногда даже по залам. Я люблю играть и в Москве, и в Петербурге. В этот раз у нас очень интересная программа, которую в принципе играют нечасто. Наше сотрудничество с Маттиасом Гёрне продолжается уже около пяти лет. С этой музыкой мы выступали в Америке и в Европе, и я очень рад, что мы наконец-то играем её в России.
Н. Михайлова: А приемлете ли вы в данном случае слова «концертмейстер» и «сопровождение», или этот ансамбль для вас нечто большее?
Д. Трифонов: В любых камерных сочинениях нет второстепенных инструментов. В вокальной музыке рояль выполняет как минимум половину драматургической функции: в первую очередь, в смысле окраски и создания атмосферы звучания. И в исполнении с инструменталистами рояль тоже играет очень важную роль.
Н. Михайлова: Какое лично для вас место в этой программе занимает «Любовь поэта»? Она так неожиданно врывается в пространство и так светло звучит после музыки Берга.
Д. Трифонов: Да, но в «Любви поэта» много трагического. Этот цикл мне нравится больше всего. На самом деле, в нашей программе мне всё кажется связным. А идею играть её без перерывов, без антракта и аплодисментов между частями я считаю очень правильной: это помогает войти и артисту, и публике в особое состояние концентрации, которое для такой глубокой программы просто необходимо.
Н. Михайлова: Как вы сосуществуете в этой музыке с Маттиасом?
Д. Трифонов: Он очень спонтанный музыкант, поэтому в каждом концерте происходят какие-то новые вещи.
Н. Михайлова: Вы имеете в виду элементы импровизации?
Д. Трифонов: Да, но это очень тонкая импровизация: игра красок, какие-то сиюминутные музыкальные решения. Я в принципе не очень люблю играть, повторяя что-то. Как правило, это редко получается свежо.
Н. Михайлова: А как формировалась эта программа? Может быть, были какие-то варианты, которые остались за бортом?
Д. Трифонов: Эту программу полностью решил Маттиас. Сейчас у нас появились идеи для будущих концертов, и там уже есть предложения от меня. Там будет новая музыка и немецкая классика.
Н. Михайлова: Какие у вас ближайшие планы как у солиста?
Д. Трифонов: Сейчас у меня новая программа, она состоит из музыки двадцатого века. Для каждого десятилетия я выбрал одно произведение, которое, как мне кажется, стало новаторским и поменяло фортепианный «язык». Конечно, это очень субъективный выбор. Мне было важно и то, чтобы пьесы друг с другом сочетались. В итоге вышла программа, которая мне нравится, я очень люблю её играть. Надеюсь, что в будущем привезу её в Москву и Петербург.
Н. Михайлова: Чем вы живёте вне музыкального поля, помимо сочинения музыки и гастролей?
Д. Трифонов: По-разному, у меня много увлечений. Но во время интенсивных туров, как правило, не хватает времени на многое. Сейчас я живу в Нью-Йорке и очень люблю возвращаться домой, как только появляется возможность. Так что, можно сказать, что моё хобби — бывать дома.
Фото: moskva.bezformata.ru, nytimes.com