Оркестр волынщиков Москвы побывал в гостях программы "Утренний джем". Евгений Златин и Наталия Сергеева побеседовали с руководителем коллектива Артемием Воробьевым.
Е. Златин: Этого момента мы ждали давно, а наши радиослушатели ждали его со вчерашнего вечера, когда мы опубликовали информацию о том, что сегодня в прямом эфире радио «Орфей» Оркестр волынщиков Москвы, художественный руководитель и его основатель – Артемий Воробьёв. Здравствуйте.
А. Воробьёв: Доброе утро, дорогие друзья.
Е. Златин: Артемий, вы пришли к нам рано утром. Тяжело ли с утра вставать артисту, а тем более играть на волынке?
А. Воробьёв: Вы знаете, нет большего счастья в жизни, чем приехать на радио «Орфей» к десяти утра и бахнуть шотландские боевые военные марши.
Е. Златин: А что сейчас прозвучало?
А. Воробьёв: Сейчас прозвучал Джоли Бегерман. Это традиционный парадный встречный марш. Очень красивая мелодия.
Е. Златин: Действительно.
А. Воробьёв: Мы решили поздравить вас с добрым утром, начав именно с этого трека.
Н. Сергеева: С добрым утром, дорогие друзья. И сразу же вопрос: откуда в Москве взялся оркестр волынщиков? Насколько я знаю, официальных учебных заведений, где обучают игре на волынке, нет до сих пор.
Е. Златин: Пока нет, как я понимаю.
Н. Сергеева: Или есть?
А. Воробьёв: Официальных пока нет. Есть неофициальные.
Н. Сергеева: Та-ак.
А. Воробьёв: Но это случилось уже после того, как мы сформировались. Сформировались мы в 2004 году, а в 2014 году мы решили учредить College of piping. Это институт волынщиков, в котором мы сами обучаем людей: и профессиональных музыкантов, и любителей, которые хотят овладеть искусством игры на волынке в формате хобби. А вот где мы сами учились, это отдельная история.
Н. Сергеева: Да, расскажите об этом. Как вы нашли друг друга?
А. Воробьёв: Кельтская культура начала проникать в Россию с середины девяностых годов. Где-то в районе 2000 года я как собиратель традиционных фольклорных инструментов занялся изучением шотландской волынки. И так получилось в моей карьере и судьбе, что этот инструмент стал самым востребованным в концертной практике. Шли годы, кто-то появлялся, кого-то мы искали. Сначала я предложил своим друзьям барабанщикам: «Давайте вместе сделаем». Потом я увидел, что такое настоящий pipe band. Нашлись такие же энтузиасты, как и я, которые изучали эту тему и хотели как-то реализоваться в ней. Так был создан оркестр. И начиная с 2007 года, когда мы познакомились с Валерием Михайловичем Халиловым, царство ему небесное, у нас пошла серьёзная история, связанная не только с корпоративными мероприятиями, но и с концертами, государственными выходами на Красную площадь и многим другим.
Е. Златин: Давайте послушаем ещё немного музыки в вашем исполнении. Что сейчас прозвучит?
А. Воробьёв: Мы сыграем стандартную форму, которую обычно исполняют на чемпионатах среди волынщиков. Называется она «March, Strathsphey, Reel».
Н. Сергеева: Наши радиослушатели интересуются, сложно ли научиться играть на этом инструменте, если сравнивать его с классическими. Вообще, насколько такое сравнение уместно?
А. Воробьёв: На самом деле этот вопрос задают очень часто. И я всегда отвечаю на него так: не сложнее, чем научиться играть на фортепьяно. Любой академический инструмент может играть во всех тональностях, он, как правило, имеет диапазон не меньше двух с половиной октав. На волынке всё гораздо проще и в то же время сложнее. Фактически волынка играет в двух-трёх тональностях (си-бемоль мажор как основная, миксолидийский лад), у неё всего одна октава с вводной ступенью. Казалось бы, убежать некуда. Но здесь столько мелизматических приёмов невероятной сложности, что волынщики тратят много времени, чтобы научиться качественно их делать. Это не делается за месяц, за два и даже за год. Чтобы получить хорошую квалификацию, при которой человека можно было бы назвать профессионалом, уходит около трёх лет. Поэтому думайте сами. Есть ещё шотландская поговорка, что по-настоящему хорошим волынщик становится через десять лет практики. И это не шутка.
Е. Златин: Говорят, что на рояле сложно играть только первые пятьдесят лет, а потом ничего.
А. Воробьёв: Да, потом привыкаешь. На волынке примерно так же. Смотря как на это взглянуть. Если мы говорим о том, чтобы просто сыграть для себя какие-то простые, базовые мелодии, этому можно научиться быстро. Если речь идёт о хорошей квалификации, о технике, о глубоком проникновении в инструмент, чтобы он полностью вас поглотил, то потребуются годы тренировок.
Е. Златин: Я убеждён, что вас часто спрашивают об истории волынки. Расскажите об инструментах, на которых играет именно ваш оркестр.
А. Воробьёв: Мы играем на больших шотландских волынках. Правильно они называются theGreat Highland Bagpipe. Это маршевые волынки, самые популярные, самые громкие и самые большие в мире. Вся остальная волыночная культура, как правило, находится в зоне фольклорной музыки, а этот инструмент в Шотландии и во многих странах Европы признан академическим, хотя по сути своей он тоже начался с фольклорной темы.
Вообще, история волынок уходит в глубокую древность. Многие считают, что волынка – это исключительно шотландское изобретение, хотя это не так. Известно около тридцати стран Старого света, в которых сохранились эти инструменты: это и Судан, и Грузия, и Армения, и Польша, и Чехословакия, и Белоруссия, и Германия, и Франция.
На самом деле всё произошло в XVIII веке, когда британские военные решили собрать полки шотландских горцев, а местные ребята сказали: «Нет, мы не будем играть по немецкому образцу на медных духовых. У нас будет свой оркестр с волынками и барабанами». Таким образом они протащили часть национальной культуры: военную форму (килт) и музыкальный инструмент (волынку). Так благодаря британским завоевательным походам волынка объехала почти весь земной шар и стала популярной.
Но история эта гораздо глубже. Первый музыкальный инструмент, сделанный из игровых труб и мешка, сумки, в которую набирается воздух, датируется трёхтысячным годом до нашей эры. Он был найден в городе Ур царства Шумер.
Е. Златин: Ничего себе!
А. Воробьёв: Так что, ребята, это древность. Известно, что все духовые и струнные инструменты пришли с востока. Они шли по территориям, видоизменялись и ассимилировались, подстраивались, что-то переделывалось, что-то оставалось неизменным. В общем, как-то так, как я люблю говорить.
Н. Сергеева: Артемий, вы говорили об ограничении в плане тональностей. Но при этом у волынки, в частности в вашем коллективе, огромный репертуар. Она уже вышла за рамки этнической музыки и военных маршей.
А. Воробьёв: Да, есть такое дело. Мы усиленно работаем над этим. Мы находимся в России, а это такая страна, в которой было бы глупо играть только шотландские марши, потому что по большому счёту нужны они здесь очень малому проценту любителей этого стиля. Поэтому мы играем разные кавера: и рок-музыку, и дискомузыку, и народную музыку – в общем, всё, что можно сыграть на волынке. У классиков этот жанр называется кроссовер, а у нас свой, волыночный кроссовер, в котором мы позволяем себе делать всё, что хотим.
Е. Златин: Когда музыканты играют дома на пианино или на скрипке, нередко можно услышать мелодичный удар по батарее от любящих соседей. А как заниматься дома на волынке?
Н. Сергеева: Возможно ли это вообще?
Е. Златин: Удары не слышно, да?
А. Воробьёв: Удары не слышно – вот в чём всё дело. Есть очень хороший анекдот на эту тему. Шотландец съездил в туристическую поездку в Америку, возвращается к себе в Шотландию, и соседи по деревне его спрашивают: «Скажи, как там Америка?» Он говорит: «Красивые высокие здания, всё очень круто. Архитектура, культура – ну всё что угодно. Только люди бешеные». – «А что такое?» – «Представляете, в два часа ночи в отеле стучат мне по батареям, в двери стучат со страшной силой». – «Ну а ты что?» – «Ну а что я? Как продолжал, так и продолжал играть на волынке».
Е. Златин: Да, так и есть. Нам продолжают поступать вопросы от радиослушателей. Но прежде: а какой самый популярный вопрос, который вам задают?
А. Воробьёв: Вы знаете, я боюсь, что это не для классического радио. Но тем не менее утро должно быть добрым – давайте взорвём. Самый часто задаваемый вопрос абсолютно дурацкий: носят ли бельё волынщики под килтом?
Е. Златин: Ничего себе!
А. Воробьёв: На наших концертах я провожу лотереи. И если мне надо разыграть диски, я говорю: кто угадает самый часто задаваемый вопрос, тот получит диск в подарок. Угадывают всегда с первого раза. Ни разу не было, чтобы спросили что-то другое: как это работает или что-то в этом духе. А на этот вопрос мы отвечать не будем. Пускай это навсегда останется для вас загадкой.
Е. Златин: Мы с тобой не оригинальны, да?
Н. Сергеева: Нет. Ну а нам, кстати, наши радиослушатели не задавали такого вопроса в социальных сетях. Но спрашивают, где можно сегодня послушать волынку в Москве и вообще в России.
А. Воробьёв: Мы регулярно даём концерты в разных концертных залах. Буквально сейчас в ММДМ у нас прошла серия концертов. 26 и 27 июня мы готовим очень мощную программу в Московском международном Доме музыки. Сейчас мы приступили к записи третьего альбома, у нас идёт студийная сессия. Так что приходите летом на наши концерты.
Е. Златин: Под занавес нашей беседы вопрос от радиослушателя: «Как научиться тянуть волынку в жизни, то есть волынить?»
А. Воробьёв: Это не ко мне. Это сугубо медицинский вопрос.
Е. Златин: Я вас понял. Сейчас мы перейдём к блицу – вопросам, которые сформированы, надеюсь, не без нашего чувства юмора. Поэтому можно отвечать серьёзно, а можно несерьёзно. Итак, Бах или Моцарт?
А. Воробьёв: Бах.
Н. Сергеева: Классика или рок?
А. Воробьёв: Рок.
Е. Златин: Рок или этника?
А. Воробьёв: Рок или этника.
Н. Сергеева: Брюки или килт?
А. Воробьёв: Килт.
Е. Златин: Зелёный или красный?
А. Воробьёв: Красный.
Н. Сергеева: Шотландия или Россия?
А. Воробьёв: И то, и другое.
Е. Златин: Соло или оркестр?
А. Воробьёв: Оркестр.
Е. Златин: Оказавшись перед роялем, что вы на нём сыграете?
А. Воробьёв: Си-бемоль.
Е. Златин: А что прозвучит в завершении нашей беседы?
А. Воробьёв: Вы же хотели рока. Давайте рока бахнем.
Е. Златин: А давайте.
Н. Сергеева: Давайте.
А. Воробьёв: Легендарный «Rock Medley».
Е. Златин: Оркестр волынщиков Москвы и его художественный руководитель Артемий Воробьёв у нас сегодня в гостях. Огромное вам спасибо за то, что вы пришли сегодня к нам.
А. Воробьёв: Огромное вам пожалуйста.
Е. Златин: Я очень надеюсь, что скоро мы вновь встретимся с вами в этой студии, а также в концертных залах. С удовольствием будем слушать волынку.