«Музицирование — не дело состязания, а дело любви», – говорил Гленн Гульд. 25 сентября исполняется 85 лет со дня рождения выдающегося пианиста.
В пятнадцать он дебютировал в родном Торонто, а в тридцать стал музыкантом-легендой, покорившим весь мир.
Имидж этого музыканта был совершенно особенным. Поразительный, загадочный, парадоксальный – так называли Гленна Гульда критики. Его интерпретации непостижимо разнообразны. В студии он мог, например, в один вечер записать несколько абсолютно не похожих трактовок одного и того же произведения, играя его то крайне быстро, то крайне медленно, без труда предлагая всё новые и новые идеи. Его интерпретации признают не все, и не все считают их убедительными, но как бы неожиданны они ни были, они всегда оставляют ощущение превосходящего все традиции могучего интеллекта.
В одном из интервью Гульд заметил, что обычно начинает отделывать детали исполнения примерно за две недели до записи: «Иным это может показаться самоубийственным, но для меня – превосходно. Я обладаю способностью забывать часть проделанной мною работы – не ноты, конечно, не музыку, а своё личное толкование данного сочинения. Я могу, например, без труда записать 12 различных вариантов одной и той же сонаты Бетховена».
Как и трактовки произведений, карьеру пианиста называют эксцентричной и вызывающей. На гастролях первые концерты Гульда в незнакомых городах проходили при полупустых залах. Но уже через неделю те же залы не могли вместить потрясённую публику.
И вдруг, после триумфального успеха в 1964-м году в Чикаго, Гульд перестает выступать. Он уединяется в Торонто, говоря, что «концертирование потеряло для него смысл, изжило себя». В одном из своих эссе пианист признаётся, что испытывает невероятный страх, замечая, что «самая большая опасность одиночества – заблудиться».
Имя Баха для Гленна Гульда имело особое значение. «Бах стал для меня импульсом к занятиям музыкой, – признавался пианист, – Бах оказал, влияние на всё мое музыкальное мышление. Быть может, порой я захожу слишком далеко в своём стремлении играть всё, как – Баха…».
