По многолетней традиции второго января спектаклем «Щелкунчик» Юрия Григоровича Большой театр открывает Новый год. В этом году 2 января Большой отпраздновал не только наступление 2017 г., но и 90-ый год рождения Юрия Григоровича, патриарха советского балета, в течение трех десятков лет руководившего балетной труппой первого театра страны, а сейчас – штатного хореографа и автора почти трети балетного репертуара Большого.
В этот же день стартовал юбилейный фестиваль балетов Юрия Григоровича, который пройдет на обеих сценах Большого театра в течение почти двух месяцев. В программе фестиваля одиннадцать репертуарных названий, как оригинальные спектакли балетмейстера, так и редакции классики, в их числе «Спящая красавица».
«Спящая красавица» представлена в фестивале Григоровича особо, она включена в список трансляций в кинотеатрах и на собственном видеоканале Большого театра этого сезона. Спектакль в нынешней редакции (2011 г., Григорович по Петипа, единственный спектакль Григоровича не в оформлении Вирсаладзе, а в пышном оформлении бригады итальянских художников Фриджерио-Скуарчапино) открывал историческую сцену театра после затяжного ремонта, и в том же году был записан в премьерном составе - со Светланой Захаровой и Дэвидом Холбергом в главных ролях. На нынешнюю прямую трансляцию театр поставил пару, которая представляет новое поколение Большого - Ольгу Смирнову и Семена Чудина. Но накануне трансляции состоялся не менее примечательный спектакль – в паре с дебютантом в роли Дезире Денисом Родькиным на сцену вышла одна из эталонных Аврор нашего времени Светлана Захарова.
«Спящая красавица» - обязательная программа для классических прим и премьеров, но до этого года у Родькина, который в сжатые сроки осваивал весь премьерский репертуар Большого, до Дезире «ноги не доходили». Светлана Захарова танцует Аврору не каждый сезон, и каждый ее выход в «Спящей красавице» можно считать событием. Но в этом году, видимо, в знак уважения к Юрию Николаевичу Григоровичу на его именном фестивале Светлана выходит на сцену Большого регулярно. Светлана Захарова с недавних пор выбрала Дениса Родькина своим постоянным партнером, и его дебют в роли Дезире стал почти неизбежностью.
Выход Родькина в новой партии осложнялся тем, что в ноябре танцовщик травмировался, через месяц вышел в «Раймонде», но до конца спектакль не довел и сразу же после снялся с новогодних «Щелкунчиков». Дебют в партии Дезире стал первым полноценным выходом Дениса Родькина после травмы.
Партия Дезире трудна, не только и не столько технически. Велики фактурные требования: балетный принц должен быть красив и аристократичен. С этим у Родькина более чем в порядке: по части физических кондиций, красоты в сочетании с благородством сценического поведения, вкупе составляющих специфическую балетную «принцевость», у Родькина мало конкурентов не только в родном театре, но и на мировой балетной сцене. Технически в этой партии Родькину удобно: текст Дезире в «Спящей» Григоровича насыщен большими прыжками, в которых танцовщик, обладающий выдающейся полетностью, находится полностью в своей тарелке. А основная трудность этой партии лежит в области стиля: Дезире – принц галантного века, с присущей ей барочной витиеватостью, необходимо совместить танцевальную изысканность и утонченные, отчасти женственные, манеры аристократа галантной эпохи с мужественностью и энергией, которыми наделили Дезире либреттист и композитор.
Принца Дезире из череды балетных принцев выделяет романтическая целеустремленность, которая заставила его погнаться за мечтой и превратить ее в действительность. К сожалению, в спектакле Большого театра, где купирована продолжительная музыкально-художественная панорама и действие из-за несменяемых декораций не продвигается далее дворца, любовный подвиг Дезире – понятие более чем условное, и романтический посыл его любовного желания (имя принца переводится с французского как «Желанный») можно уловить разве что в музыке.
Казалось бы, на романтика-идеалиста, каким артист себя уже зарекомендовал в предыдущих партиях, партия Дезире должна сесть как влитая, но ожидания оказались завышенными. Возможно, виновата недолеченная травма, которая не позволила танцовщику набрать нужную форму к дебюту: выход Дезире-Родькина был прекрасен в сочетании танцевальной мощи и благородства формы, но к третьему действию танцовщик ощутимо устал, и сольная часть свадебного па-де-де, казалось, была исполнена совсем другим танцовщиком, в невысоком темпе и на сниженном эмоциональном градусе.
Дуэтная часть спектакля была технологически удачна: пара Захарова – Родькин, где оба партнера представляют современный эталон балетной красоты, особенно ослепительно смотрелась в свадебном адажио, которое было исполнено стилистически безупречно, но на эмоциональном уровне дуэт скорей не состоялся. В дуэте Захарова - Родькин всегда поток эмоций шел именно от Родькина, но в этот вечер партнер был эмоционально закрыт.
На следующий день Семен Чудин в партии Дезире продемонстрировал технические чудеса при идеальном академизме и элегантности исполнения, а также пример образцового партнерства.
Чудин в отличие от Родькина не обладает ни идеальной принцевской внешностью, ни яркой актерской выразительностью, ни романтическим характером дарования, но, как оказалось, при должной музыкальной чуткости и технической свободе это становится не важным. Его Дезире будто заимствовал энергию и эмоциональный посыл в музыке Чайковского, его мощные прыжки и динамичные вращения, его острые стопы, его точеные, вихревые шене в соло в сочетании с бережным обращением с Авророй как к хрустальной статуэтке стали полноценным высказыванием – этот Дезире был одновременно страстным и нежным, энергичным и рафинированным, т.е. настоящим принцем по имени Желанный.
Его железобетонная по сути и изящная по форме поддержка балерины обеспечили Авроре - Ольге Смирновой сверх устойчивость и такие динамичные вращения, которые сцена Большого помнит только по старым временам. Партнеры очень подходят друг другу: оба - строгие академисты, оба сосредоточены в первую очередь на форме и на чистоте исполнения, оба - перфекционисты.
Ольга Смирнова - северянка, петербурженка, выпускница Вагановского училища, и совершенно естественно, что ее Аврора вышла очень не похожей на московское представление об Авроре как обаятельной, уютной юной девушке, как правило, инженю. Но Смирнова - героиня, и с каждой новой партией это становится все заметнее. В Петербурге Аврору, как правило, инженю не танцуют, поэтому она вполне в русле традиции, только не московской, а петербургской. Смирновская Аврора - взрослая, строгая, аристократичная интровертка, в адажио с четырьмя кавалерами ни одного из женихов не удостоившая даже взглядом. Она подает себя не как принцесса, а как молодая королева, леди совершенство, снисходительно одаряющая своей благосклонностью избранника.
Поэтому первое действие спектакля - праздник совершеннолетия Авроры, получилось у Смирновой не очень убедительным, зато убедила свадьба (третье действие) - молодая прима Большого, отличающаяся отчасти искусственной манерой танца, оказалась совершенно в своей стихии в финальном па-де-де, блестящей стилизации танцев эпохи рококо.
Захарова-Аврора накануне выглядела более юной, чем Смирнова, несмотря на существенную для балетного жанра разницу в возрасте с более молодой примой. Выделка хореографического текста и у Захаровой, и у Смирновой вагановская, т.е. тщательная, детальная, даже изощренная, но смирновская барочность нарочита, а захаровская - естественна. Изящество и легкость, также как и иллюзия юности Захаровой, кажется, достались от бога, а беспредельная амплитуда движений придает танцевальному рисунку классической партии вкус свободы, это фирменный стиль Захаровой, который не спутаешь ни с каким другим в мире. Ее Аврора, которую балерина танцует уже более двух десятков лет, по-прежнему прекрасна, открыта и щедро делится своей уникальностью с окружающим миром.
Одна история, одно название, такие разные герои, такие разные спектакли. Но спектакль не делают только протагонисты. Тем более такой многонаселенный спектакль, как «Спящая красавица», собранный из разнообразных сольных номеров и ансамблей.
Каждый классический спектакль сейчас волей нового руководителя балета превращается в своего рода полигон для поиска новых звезд и звездочек из корпуса солистов и кордебалета. Массовые дебюты в ролях фей и сказочных персонажей дивертисмента состоялись еще весной, но вторая «проходка» даже интересней первой, т.к. волнение должно было утихнуть, и результат работы над новыми ролями новых исполнителей стать очевидней. И на нынешний, зимний, блок «Спящих» пришлось десять дебютов в сольных партиях. Промежуточный выход - пока невысокий. Конечно, «Спящая красавица» идет редко, с большими перерывами, оттачивать мастерство, втанцовываться в новые партии трудно, но прошедшие спектакли продемонстрировали за небольшими исключениями преимущество старой гвардии над молодой порослью.
Многоопытная и витальная Фея Сирени Мария Александрова выиграла в искусстве соединения судьбы главных героев у поставленной на трансляцию менее волевой «руководительницы» Юлии Степановой.
Главным событием помимо выступления главных героев стал выход примы Анастасии Сташкевич: она станцевала принцессу Флорину, и ее кокетливость, лучезарность и элегантная безусильность заставили пожалеть, что она до сих пор не Аврора. Для спектакля, который транслировался, Флориной была выбрана молоденькая Анастасия Денисова, с трудной партией она справилась технически, но этим и ограничилась. А вот партнеры Флорин – были один лучше другого. В роли Голубой птицы опытный Вячеслав Лопатин (партнер Сташкевич) мягко порхал, а молодой Артемий Беляков (партнер Денисовой) можно летал над сценой.
Из стайки фей пролога и драгоценностей выделялась Ксения Жиганшина, которая сумела смягчить напор феи Смелости (она же Виолант) женственной, кантиленной манерой, но в трансляцию попала, к сожалению, другая фея Виолант – Эльвина Ибраимова, танцующая быстро и энергично, но грубо.
Не повезло искрометной по замыслу хореографа фее Бриллиантов – предводительнице четверки фей драгоценностей: Брюна Кантанеде Гальяноне запомнилась разве белозубой улыбкой на смуглом лице, а Маргарита Шрайнер - тем, что хотя и тяжело, но выдержала непривычно быстрый темп. Ксении Жиганшиной в тройке драгоценностей (Сапфир) тот же форсированно высокий темп не мешал танцевать изящно и кантиленно.
Среди сказочных персонажей выделялись Денис Медведев, артист золотого запаса Большого – он танцевал Кота в сапогах - и той же партии дебютант Андрей Кошкин, харизматичный молодой артист, известный зрителю еще с училища, обе Золушки Дарья Хохлова и Виктория Литвинова, Дарья в другой вечер станцевала и симпатичную Золушку, принцы Фортюне Владислав Козлов, весной он танцевал Дезире, и Клим Ефимов, первый – более мужественный, второй - танцовщик благородной манеры.
В этой версии "Спящей красавицы" хронически не везет только фее Карабос. Эта главная злодейка еще ждет своего убедительного исполнителя, какими в прежней редакции был Геннадий Янин и дважды выходивший в этой роли Николай Цискаридзе. УАлексея Лопаревича в игре заметен не очень уместный иронический подтекст, но масштаб зла, который исходит от музыки, отданной Карабос, хотя бы визуально поддерживается его высоким ростом, а у Андрея Меркурьева, злоупотребляющего мимикой и резкой пластикой, фея Карабос получилась мелкомасштабной вредительницей, скорей старухой Шапокляк, чем феей-вершительницей судеб.
Невозможно не упомянуть Виталия Биктимирова, в оба вечера игравшего Каталабюта, образ незадачливого церемониймейстера он решил отчасти в пародийно-комическом ключе, что оживляло действие.
И наконец, усладу для глаз доставил женский кордебалет, слаженность которого – главный результат работы нового директора балетной труппы. Возможно, и эксперименты с новыми исполнителями главных и неглавных ролей будут закончены с таким же положительным результатом, вспыхнут новые звезды и звездочки? Доживем до нового блока этого роскошного классического спектакля, который в Большом театре идет в энергичной версии Юрия Григоровича, но идет очень редко.
Людмила Гусева
/фото bolshoi.ru/
