Одной из любопытнейших премьер на фестивале Яначека в Брно стало исполнение мультимедийной оперы «Пещера» патриарха американского минимализма Стива Райха. Она получила свое название в честь пещеры Махпела – главной святыни города Хеврона. Считается, что здесь похоронены Адам и Ева, а также другие библейские персонажи, среди которых главные герои оперы Райха – Авраам и Сарра.
Пещера Махпела одинаково почитается и палестинскими арабами, и израильтянами. Если последние считают себя потомками Авраама и Сарры, которые произошли от их сына Исаака, мусульмане полагают, что ведут свое начало от Измаила, сына Авраама и служанки Агарь. В пещере неоднократно происходили теракты, виновниками которых были как евреи, так и арабы. В результате властям Палестины пришлось разделить время пребывания обоих народов в святыне. По сути, пещера Махпела – единственное в мире место, которое почитают и израильтяне, и арабы.
Трехчастная композиция оперы продиктована особенностями ее подготовки: Стив Райх и его супруга, известная видеохудожница Берил Корот, на протяжении нескольких лет записывали видеоинтервью с израильтянами, палестинскими арабами и американскими евреями. Они задавали своим респондентам одни и те же вопросы: «Кто для вас Авраам?», «А Сарра?», «Измаил?», «Агарь?», «Исаак?». В первом акте оперы отвечают израильтяне, во втором – арабы, в третьем – евреи, живущие в Америке.
«Мы с Берил хотели создать новый вид музыкального театра, который будет базироваться на видеозаписях документальных историй. Идея заключалась в том, что у публики появляется возможность видеть и слышать людей на видео и в то же время видеть и слышать музыкантов, которые находятся на сцене и дублируют их речь мелодиями и ритмами», - рассказывает в одном из своих интервью Стив Райх. Композитор не ставил перед собой задачу перечеркнуть традицию bel canto и призвать коллег отказаться от академической музыки. «Я создавал то, что было интересно мне, здесь, в Америке 1990-х, нечто, что будет отличаться от созданного в Италии и Германии в XVIII и XIX веках», - продолжает Райх.
В опере нет либретто в традиционном понимании этого слова. Литературный текст и драматургия создавались на основе ответов, которые получали Райх и Корот от респондентов. Нет и самостоятельного «живого» сценического действа. На сцене стоят музыканты, над сценой висят 5 видеоэкранов. «Пещера» написана для четырех солистов – двух лирических сопрано, тенора и баритона, которые поют свои партии без вибрато. Такой вариант исполнения характерен для ранних работ Стива Райха, а также для музыки Средневековья и Возрождения.
При работе над визуальной составляющей Берил Корот перестраивала детали интервью каждого героя, не меняя смысла сказанного и согласуя длительность фраз с музыкой Стива Райха. Композитор, следуя мысли Леоша Яначека, что мелодия речи – окно в человеческую душу», использовал интонации, ритм и темп фраз говорящих для создания музыкальной ткани оперы, записывая их нотами, как диктант. Эти интонации возникают и в вокальных, и в инструментальных партиях. Таким образом на сцене одновременно появляется два портрета героя – визуальный и музыкальный.
Создатели хотели сделать свое творение максимально документальным. Даже выбор тональностей оказался связан с реальностью. Так первый и второй акты, которые связаны с жителями Израиля и Палестины, заканчиваются в ля миноре потому, что Стив Райх, когда посетил пещеру Махпела, обнаружил, что акустика резонирует именно в этой тональности.
Для героев первых двух актов Авраам и остальные персонажи – часть нынешней жизни, их помнят, почитают, уверенно говорят о своем родстве с ними и гордятся, что живут рядом со святыней. В третьем же акте, который составлен из ответов американских евреев, на вопрос «Кто для вас Авраам?» отвечают «Авраам Линкольн», а при упоминании имени Измаил вспоминают «Моби Дика». Таким образом на религиозную основу накладывается современный культурологический пласт, который во многом перекрывает ее. Этот же акт становится самым музыкально насыщенным – сольные вокальные партии здесь наиболее развернуты и протяженны, постепенно они перерастают в ансамбль. Им мощно вторит инструментальный состав – струнные, духовые и ударные.
При исполнении музыки, построенной на интонациях человеческой речи (а тем более, когда эта речь одновременно льется с экрана) очень важна ритмическая и темповая точность. Оркестр современной музыки Брно (Brno Contemporary orchestra) под руководством Павла Шнайдра (Pavel Šnajdr) и солистам - Дане Тонкровой (Dana Toncrová), Люси Коринковой (Lucie Kořínková), Якобу Кубину (Jakub Kubín) и Тадеушу Хозе (Tadeáš Hoza) блестяще справился со этими задачами. Музыка звучала аккуратно и точно следовала за речевыми интонациями, во многом усложняя и обогащая их сложной партией ударных. Дирижерский жест Павла Шнайдра – сухой и четкий, ни одного лишнего движения, заставлял музыкантов неукоснительно идти вслед за речью героев экрана.
После просмотра (а эту оперу нужно именно смотреть, поскольку визуальная составляющая в ней так же важна едва ли не больше, чем музыка) возникает множество мыслей: о единстве народов, о современной жизни и месте религии в ней, о бесконечных войнах, которые возникают на религиозной почве и еще сильнее кажутся бессмысленным кровопролитием. Написанная еще в 1993 «Пещера» получила особую актуальность в 2010 году, когда исполнительный совет ЮНЕСКО объявил Пещеру Праотцов мечетью. Это решение вызвало неоднозначную реакцию в мировом сообществе и волну негодования среди израильтян. Впрочем Ближний Восток и спокойствие были антонимами и раньше.
«В более мирное время мы бы интервьюировали не только палестинцев, но и жителей Египта, Сирии, Ирака, Иордании, потому что все они считают себя потомками Авраама», - рассказывает Стив Райх.
Удивительное дело – религия вместо того, чтобы стать объединяющим фактором для разных народов, которые устали воевать, до сих пор провоцирует новые и новые конфликты. Один из героев оперы Райха-Корот сказал: «Авраам – мост между двумя культурами». Многое бы в мире изменилось, если бы это стало именно так.
Наталия Сергеева
Foto (c) Janáčkova opera NdB / Jakub Jíra
