9 декабря Нижегородская опера представила «Травиату» в постановке 1988 года с новыми солистами из Южной Кореи, исполнившими центральные партии оперы — Виолетту, Альфреда и Жоржа Жермона. Также впервые за пультом местной оперы выступил и Виктор Куликов - дирижер, оперная карьера которого развивалась в той же Корее (с 2005 года он главный приглашенный дирижер в оперном театре города Инчхона), а также в Самарском оперном театре.
Участие корейских гастролеров обозначило некоторые «болевые» моменты нижегородской «Травиаты». И первый из них касается языка постановки. Естественно, что гости пели на итальянском; к сожалению, также естественно, что местные певцы пели ее на русском — в репертуаре провинциального театра, в большей мере ориентированного на русскую продукцию, это считается негласным правилом (правда, старожилы еще могут припомнить, что когда-то «Паяцы» Леонкавалло выпускались на языке оригинала, но уже к 90-м годам и этот спектакль успел «обрусеть»). Поэтому в этот вечер публика слушала этакую смесь «французского с нижегородским», со всеми вытекающими отсюда комическими последствиями, что нонсенс в современном оперном театре. Тем более, если речь идет о такой репертуарной опере, как «Травиата». И тем более, если возникает ситуация, когда львиную долю музыкального материала озвучивают гастролеры, а местным силам остаются небольшие партии и несколько хоровых номеров. В принципе предполагая, что гастроли готовятся загодя, остается только удивляться несколько провинциальному подходу дирекции и постановщиков, не взявших на себя труд соответствовать международным нормам исполнения вердиевского репертуара.
Второй момент, опять же связанный с языком, обнаружил удивительное свойство — на фоне отличной дикции иностранцев, поющих на неродном для них итальянском языке, практически полное ее отсутствие у русских певцов, поющих партии на своем родном (!). Особенно это касалось хоровых номеров, но впрочем, грешили и некоторые солисты. Счастливое исключение составили лишь молодые артисты труппы — Светлана Ползикова (Аннина), Ольга Борисова (Флора) и Виктор Сагиров. Последний, кстати, весьма удачно дебютировал в партии барона Дюфоля.
Впрочем, сосредоточимся на гастролерах, благодаря которым спектакль, со многими «но», все же стал заметным событием в жизни театра. Гости продемонстрировали настоящее владение искусством бельканто, глубокое проникновение в стиль музыки Верди. Сан Ю Йон (Виолетта) и Чи Хун Пак (Жорж Жермон) раскрывались в спектакле постепенно, с каждой сценой все более осваиваясь, чтобы явить свое мастерство в сольных партиях второго действия («Вы поймете силу страсти» и «Ты забыл край милый свой»). Их тембры — светлое, звучное сопрано и мягкий баритон — как нельзя лучше подходили друг другу, что певцы и продемонстрировали в дуэте «Дочери вашей...». Сан Ю Йон удалось произвести большое впечатление и своей драматической игрой — чувствуется, что эта роль ей глубоко пережита. Бай Юн Хван в роли Альфреда, напротив, с первых же тактов захватил внимание, прежде всего своим ярким, темпераментным и безупречным тенором, словно отражающим кипение страстей в его молодом персонаже. Правда порой, в ансамблях с Виолеттой, его голос затмевал женский. Более гибкое взаимодействие партнеров обнаружилось ближе к концу — поворотным пунктом стал монолог раскаивающегося в оскорблении возлюбленной Альфреда «О, что я сделал!», в котором голос певца звучал с другими красками, более интимно. После этого (уже в финале) особо мягким тембром он спел дуэт «Париж мы покинем», ставший одним из самых трогательных моментов спектакля.
Говоря о многих «но», негативно отразившихся на спектакле, невозможно не отметить звучание оркестра. Признать его удовлетворительным, увы, невозможно. Временами оно напоминало плохого качества старые записи, временами нечто похожее на шарманку: неточности унисонных проведений у струнных (!) на протяжении всей оперы просто шокировали, порой звучала словно деревянная, невыразительная игра, во многих вальсовых эпизодах басы были излишне тяжеловесны на первых долях, ансамбли духовых (за небольшим исключением) выстроены плохо. Это если не говорить про постоянную болевую точку почти всех спектаклей, когда оркестр часто перекрывает и солистов, и хор (не потому, что играет слишком громко, а потому что конструктивные возможности оркестровой ямы создают такой эффект.) Сложилось ощущение, что оркестранты просто давно не играли эту музыку — впрочем, ощущение не подвело, за весь 2016 год «Травиата» была дана всего однажды, еще в марте, поэтому партитура и предстала в таком несколько сыроватом виде. Никакой дирижер не в состоянии качественно возродить спектакль после внушительного перерыва, поскольку требуется для этого совсем другое время. В итоге Виктор Куликов что смог, то и сделал — было заметно его чуткое взаимодействие с певцами, его грамотная работа по реагированию на «чрезвычайные обстоятельства» (прежде всего темпового свойства), но многое, увы, так и осталось «за кадром».
Елена Прыткова (Нижний Новгород)
/фото предоставлены Нижегородским оперным театром/
