В конце октября Санкт-Петербургский театр музкомедии представил слушателям премьеру оперетты Оффенбаха «Орфей в аду».
Сочинение написано еще в 1858 году, но настолько талантливо и пластично, что не теряет злободневности даже спустя полтора столетия. Вывернув наизнанку античный миф об Орфее и Эвридике, Оффенбах наполнил эту историю остроумной сатирой, иронией и социальной остротой. Спектакль выдержал 288 представлений и принес композитору мировую известность. Через год после премьеры постановку привезли в Михайловский театр. Впоследствии «Орфей в аду» неоднократно ставился по всему миру. В петербургской музкомедии к творению Оффенбаха впервые обратились в 1931. И вот спустя 85 лет после этого события Юрий Александров, режиссер с академическим музыкальным образованием, за плечами которого более двухсот оперных постановок в театрах России и зарубежья, поставил собственного «Орфея», адаптировав его к современным реалиям. Чтобы затронуть интересы зрителей разных возрастов, режиссер вместе с драматургом Олегом Солодом наполнили спектакль разномастными шуточками и аллюзиями. Здесь Орфей (Олег Корж) – типичный представитель богемной тусовки, воспринимающий слухи как бесплатную рекламу, Эвридика (Екатерина Попова) – гламурная блондинка в коротком розовом платье, Плутон (Антон Олейников) похож на Джигурду, а Юпитер (Валерий Матвеев) – на Брежнева. Общественное мнение (Марина Уланова) наперевес с сумкой, на которой изображен портрет Че Гевары, напоминает то ли уличного газетчика, то ли бомжа. Встретившись с Общественным мнением, Орфей выпивает с ним водки и договаривается, что возвращение Эвридики станет для последнего хорошим пиаром . Сделка происходит на фоне питерского разграфиченного дворика.
Боги на Олимпе, который напоминает советский санаторий в лучшие годы, лениво загорают в шезлонгах, пишут посты в фейсбуке, бунтуют против амброзии и нектара, иногда спускаются на землю, чтобы развлечься, и даже страдают от любви к простым смертным. Они называют олимпиаду в Рио бардаком, упоминают кулябинского «Тангейзера», дело Васильевой, панамские офшоры, Анну Семенович и возмущаются тем, что в России строят много храмов, а богов вспоминают только раз в четыре года. Такое изобилие никак не выстраивается в цельную картину и больше напоминает игру в ассоциации на тему «что происходит в мире». Часто шутки не смешны, а у некоторых («Вы что, глухонемой?», «Да!») борода чуть ниже колена. Остается непонятным, хотел ли режиссер показать современную Россию. Если да, то зачем столько отсылок к советскому времени и лихим 90-м? Если нет, то что тогда хотел?
В первой половине действа слишком много словестных диалогов и шуток а-ля школьный КВН и не хватает музыки. Самой веселой оказывается, пожалуй, сцена, в которой боги разоблачают похождений Юпитера.
В противовес олимпийской скуке, в царстве Плутона настоящее веселье – черти развлекаются, грешники лихо отплясывают на сковородках, а длинноногие девицы в веночках с ленточками и мини-юбках встречают гостей хлебом-солью. Пир богов в интерьерах, похожих на оформление столичных караоке-клубов (массивные люстры, белые античные колонны-муляжи, черные стены и небольшая сцена со ступеньками), сопровождают музыканты в красных шапках-ушанках. Знаменитый инфернальный канкан боги танцуют зажигательно и бойко, но не всегда идеально точно.
Музыкальная часть на премьерном показе оказалась далеко не ровной. Некоторые ансамбли звучали несбалансированно, а местами не достаточно чисто. Оркестр под управлением Андрея Алексеева, напротив, играл сочно и динамично, гибко подстраиваясь под особенности голосов солистов и хора. В инструментальных же эпизодах – ярко и безукоризненно.
Этой аляповатой постановке определенно есть куда расти, развиваться, а, возможно, и меняться. Изобилие шуток и ассоциаций не делает спектакль автоматически злободневным, живым и остросоциальным – таким, как предполагал видеть его Оффенбах.
Наталия Сергеева
Фото: muzcomedy.ru
