В преддверии юбилея кафедры хорового дирижирования Московской Консерватории им. П.И. Чайковского, празднующей в следующем году 90-летие, радиостанция «Орфей» начинает серию интервью с деятелями искусства, выпускниками прославленной кафедры. В первом выпуске юбилейной серии - встреча с Юлией Молчановой - руководителем детского хора при Большом театре.
- Юлия Игоревна, расскажите, пожалуйста, какова история возникновения детского хора при Большом театре?
- Детский хор - один из самых старейших коллективов Большого театра, ему уже практически 90 лет. Появление детского хора приходится на 1925-1930 годы. Изначально это была группа детей артистов театра, принимавших участие в оперных спектаклях, ведь практически в каждом оперном спектакле есть партия для детского хора. Позднее, когда театр во время Великой Отечественной Войны находился в эвакуации, сформировался уже профессиональный творческий коллектив детского хора Большого театра, в группы которого стали проводить строгий отбор. После чего хор получил мощное творческое развитие, и сегодня это яркий сильный коллектив, который, помимо участия в театральных спектаклях, теперь выступает еще и в концертных залах не только с оркестром Большого театра, но и с другими известными оркестрами и дирижерами.
- То есть детский хор не привязан только к спектаклям театра?
- Конечно, хор тесно связан с театром, но помимо театральной, он ведет еще и активную самостоятельную концертную деятельность. Мы выступаем с крупными московскими оркестрами, нас приглашают на значимые концерты, как в России, так и за рубежом. У хора есть своя, сольная программа, с которой мы неоднократно выезжали за рубеж: в Германию, Италию, Литву, Японию….
- А с театром хор выезжает на гастроли?
- Нет, не всегда. Так как довольно сложно вывозить на театральные гастроли еще и детскую труппу. На гастролях театр обычно выступает с местным детским коллективом. Для этого я приезжаю заранее, и где-то за неделю-полторы занимаюсь с местным детским хором, разучиваю с ними партии, ввожу их в спектакль. И к моменту, когда наша театральная труппа приезжает, местные дети уже хорошо ориентируются в репертуаре. Это тоже часть моей работы, как хормейстера.
- Много ли человек сегодня занято в детском хоре Большого театра?
- На сегодняшний день в хоре числится около 60 человек. Понятно, что все вместе ребята выходят на спектакли крайне редко – ведь в разных спектаклях нужно совершенно разное количество участников хора.
- А в каком составе коллектив обычно выезжает на гастроли?
- Оптимальное количество - 40-45 человек. Брать состав меньше - не имеет смысла (ведь надо понимать, что кто-то может заболеть, кто-то по каким-то причинам вдруг не сможет выступать), а брать больше 45 человек тоже нехорошо – это уже перегруженность.
- Как Вы решаете вопрос с родительским разрешением на выезд детей младше 18 лет?
- Здесь, конечно, у нас все отработано давно. За границу мы берем детей уже с шести лет. Кроме дирижера с группой обязательно едет врач, инспектор и администратор. Конечно, гастроли очень сплачивают коллектив. Всегда, когда идет подготовка к гастролям и сами гастроли, дети становятся дружнее, самостоятельнее. Хотя, конечно, у нас вообще очень дружный коллектив – у детей есть общая цель и идея, к которой они очень трогательно и бережно относятся.
- А когда у детей происходит ломка голоса – продолжают ли они петь, или берут творческую паузу?
- Как известно, процесс «ломки голоса» у всех проходит по-разному. У нас в театре очень хорошие фониаторы, и дети имеют возможность их посещать. Кроме того, я сама тоже очень внимательно отслеживаю этот момент, и если ломка довольно серьезная и проходит тяжело, то тогда нужно, конечно, некоторое время помолчать….. В этом случае дети действительно уходят в небольшой академический отпуск. Если же ломка происходит плавно, то мы постепенно переводим ребёнка в более низкие голоса. Например, если мальчик пел сопрано и имел дискант, а потом голос опускается постепенно, то тогда ребенок переходит в альты. Обычно этот процесс происходит довольно спокойно. У девочек, если они поют правильным звукоизвлечением, и если у них верно поставлено дыхание, как правило, никаких проблем с «ломкой голоса» не возникает.
- А бывало ли так, что дети Вашего коллектива, нацеленные в принципе на классический репертуар, вдруг начинают ходить еще и в студии эстрадного вокала? Или такое в принципе невозможно?
- Здесь скорее наоборот происходит. Бывали случаи, когда к нам на прослушивание приходили из различных детских эстрадных коллективов… и некоторых детей мы даже брали в наш коллектив. Понятно, что эстрадный и классический вокал – направления все-таки разные, поэтому совмещать их невозможно. Это и ребенку сложно – из-за разницы в манере пения. Замечу, что мы сейчас не говорим, какая манера пения лучше или хуже. Мы говорим только лишь о том, что направления разные, поэтому их совмещать практически невозможно, да и думаю – не нужно.
- Юлия Игоревна, расскажите, пожалуйста, о графике репетиций?
- Мы, конечно, стараемся придерживаться единого графика, в основном наши репетиции проходят в вечернее время. Но ситуации бывают разные. Мы, разумеется, очень завязаны с театральным графиком, поэтому если репетиции оркестровые (например, утренние), то вполне понятно - на них вызываются дети. Или если дети заняты в постановке – они также вызываются на спектакль – в том графике, в каком он стоит в афише. Пример: когда шла опера «Турандот» (там часть детей поет, а часть детей танцует на сцене), дети были заняты буквально через день. И ничего с этим не поделаешь. Но когда постановка проходит, мы, конечно, даем детям отдохнуть несколько дней.
- Понятно, что коллектив хора – детский. С этим, наверное, связаны некоторые организационные сложности?
- Конечно, есть определенные сложности в организации, но я хочу подчеркнуть, что несмотря на то, что коллектив детский, я их сразу стараюсь приучить к тому, что они уже взрослые. Раз они пришли в театр – они уже артисты, значит, на них уже ложится некая доля ответственности. Я стараюсь их воспитывать таким образом, что здесь они должны вести себя как взрослые артисты. Во-первых, это связано с выходом на сцену, с декорациями, дисциплиной. То есть, с большой ответственностью. Потому что когда ты выходишь где-то в детском саду или в школе прочитать стихотворение – это одно, и совсем другое, когда ты выходишь на сцену Большого театра. В любом случае – это очень обязывает. Именно поэтому они должны себя чувствовать взрослыми артистами, ощущать свою ответственность за каждое сделанное движение и спетое слово… и мне кажется – даже маленькие дети в 6-7 лет уже очень быстро становятся взрослыми и свою ответственность, в общем-то, ощущают.
- А есть ли какие-нибудь ограничения в еде перед репетицией, спектаклем? Все ли им можно кушать?
- Конечно, в обычной жизни они едят все, как обычные дети. Хотя во время спектаклей, когда театр их кормит (детям выдаются специальные талоны, на которые они могут взять себе что-то из еды на определенную сумму). В эти дни я специально иду в буфет и предупреждаю, что у детей сегодня спектакль, поэтому я категорически запрещаю продавать детям газированную воду и чипсы. Как известно – именно это обычно дети покупают в буфете вместо того, чтобы взять, например, полноценный обед.
- Это вредно для голоса?
- Это плохо для связок… от чипсов появляется першение в горле, осиплость, а газированная сладкая вода очень «сажает голос»… голос становится сиплым.
- Кроме серьезных будней есть, наверное, и какие-нибудь смешные случаи?
- Да, конечно, таких случаев масса. Например, во время оперы «Борис Годунов» дети участвуют в сцене у храма Василия Блаженного (где поют с Юродивым). В этой сцене дети играют нищих, оборванцев, и их гримируют соответствующим образом – одевают в специальные лохмотья, рисуют им синяки, ссадины, характерную бледность… А перед этим выходом идет сцена совсем другого характера – бал у Марины Мнишек, сцена у фонтана – с очень пышными торжественными нарядами, изображающими богатейшую публику, а посредине сцены установлен красивый фонтан. Перед началом этой картины занавес, конечно, закрыт… так вот дети, уже переодевшись в оборванцев для своего следующего выхода, спустились за кулисы – им ведь интересно посмотреть - здесь же настоящий фонтан! И вот они в своих костюмах голодранцев подбежали к фонтану и стали плескаться в воде, что-то вылавливать оттуда… а режиссер сцены, не видя детей на сцене, дал команду поднятия занавеса… И вот представьте себе – открывается занавес - светская публика, дорогое убранство дворца, все сверкает… и человек десять голодранцев, моющихся и плещущихся в этом фонтане….. было очень смешно…
- Интересно, а для детей тоже выделяется гример?
- Обязательно – и гримеры и костюмеры. Все, как у взрослых. Их гримируют специальным образом, помогают им одеваться, разобраться с костюмом. Костюмеры, конечно, отслеживают, чтобы к нужной сцене все дети были готовы к выходу. Более того! Когда выходит новая постановка, каждому из них шьют свой костюм, дети ходят на примерки, это им тоже всегда очень интересно.
- Были ли случаи, когда из детского хора вырастали солисты?
- Конечно! Вполне естественно - дети, которые начинают здесь работать, очень привязываются к театру. Ведь театр к себе очень притягивает. И, как правило, многие дети, которые сюда пришли, стараются и в дальнейшем связать свою судьбу с музыкой. Поэтому многие поступают потом в музыкальные училища, в консерваторию, в институт… Дети здесь очень хорошо распеваются, имеют возможность слушать ведущих оперных звезд, петь с ними в одном спектакле, учиться у них мастерству на сцене. Кто-то из детского хора переходит затем во взрослый хор, кое-кто становится солистом, кто-то – артистом оркестра … В общем, многие так или иначе возвращаются в театр, или просто связывают свою жизнь с музыкой.
- До какого возраста юный артист может петь в детском хоре?
- До 17-18 лет. Если же есть желание петь и дальше, уже во взрослом хоре, то в этом случае, конечно, им нужно так же, как и всем, пройти отборочный конкурс во взрослый хоровой коллектив. Чтобы поступить во взрослый хор, нужно уже иметь музыкальное образование. Хотя бы музыкальное училище. И во взрослый хор можно поступать где-то с 20 лет.
- Наверное, все участники детского хора получают музыкальное образование в музыкальных школах?
- Конечно, обязательно. Практически все дети учатся в музыкальных школах. Здесь ведь все-таки театр, а не музыкальная школа. Хор - это абсолютно концертный коллектив и, конечно, таких предметов, как сольфеджио, ритмика, гармония – у нас в программе нет… Естественно дети должны учиться в музыкальной школе, и очень хорошо, когда они там учатся.
- Насколько мне известно, Вы ведь и сами в детстве тоже пели в хоре Большого театра?
- Да, довольно долго я пела в детском хоре Большого театра. Кроме того, директор взрослого хора, Елена Узкая, тоже в детстве была артисткой детского хора Большого театра. Для меня лично пение в детском хоре во многом предопределило мою дальнейшую судьбу.
- Юлия Игоревна, Ваши родители - музыканты?
- Нет. Хотя у меня папа – очень талантливый человек. Прекрасно играет на рояле, импровизирует. Он очень музыкальный. Хотя у него абсолютно техническое образование.
- А каков был Ваш путь в профессию?
- Я училась в обычной музыкальной школе № 50 по классу фортепиано, затем по конкурсу (был очень серьезный конкурс – несколько туров) прошла в детский хор Большого театра. Потом уже стала заниматься более серьезно, поступила сначала в музыкальное училище и затем в Московскую Консерваторию как дирижер хора (класс профессора Бориса Ивановича Куликова, - прим. автора).
- Дети заняты все время в разные дни – разные группы, Вы вызываете отдельные ансамбли на репетицию… У Вас есть лично есть фиксированные выходные?
- Да. У меня один выходной – как во всем театре – понедельник.
Беседовала специальный корреспондент радио «Орфей» Екатерина Андреас
