18 февраля в Концертном зале им. Чайковского выступил один из лучших скрипачей мира – Вадим Репин, в сопровождении Российского Национального Оркестра, дирижер – Михаил Плетнев. В этот вечер прозвучала Торжественная увертюра и Симфония №6 Александра Глазунова, а также был исполнен Концерт №2 для скрипки с оркестром Сергея Прокофьева.
Известный скрипач Вадим Репин в эксклюзивном интервью специального корреспондента радио «Орфей» Екатерины Андреас рассказал о своей трактовке и образах концерта Прокофьева, интересе к дирижированию и отличиях инструмента Страдивари от Гварнери.
- Вадим Викторович, вчера на репетиции Вы так активно взаимодействовали с оркестром, что у меня возникло ощущение, что Вы отчасти еще и дирижер. Не возникало ли у Вас желание освоить новый инструмент, все-таки оркестр – это ведь тоже инструмент?
- Да, оркестр – это, наверное, самый совершенный инструмент. Конечно, к нему очень тянет и хочется это попробовать. Но это вопрос времени и репертуара, потому что дирижерами не становятся на следующий день. Есть вещи, которые я действительно сам досконально знаю, например, весь свой репертуар, поэтому есть много идей, пожеланий, просьб, и с позволения маэстро мы ведем своего рода диалог на репетициях.
- Год назад Вы говорили о том, что мастер-классы в России - достаточно редкий случай. Подскажите, что-то за последнее время изменилось, у Вас ведь есть желание транслировать свои знания и опыт?
- Для того, чтобы были мастер-классы, меня кто-то должен пригласить, а не приглашают по одной простой причине – высокая занятость. Вот только сегодня я сыграл концерт № 2 Прокофьева, а завтра в семь утра я уже улетаю… И так получается примерно каждый раз. Я думаю, что с годами (на следующий сезон, через сезон) это уже будет возможно. Все-таки я стараюсь оставлять себе больше свободного времени, чтобы еще в большей мере чувствовать комфорт. Но совсем без концертов – это дело опасное. Когда выходишь из ритма, опять нужно несколько концертов, чтобы наработать именно концертную форму.
- Второй концерт Прокофьева для скрипки с оркестром московская публика слышит не часто. Показалось, что сегодня Вы исполняли этот концерт с такой страстью, практически как настоящий охотник! Я даже заметила улыбку на Вашем лице…
- Этот концерт своего рода калейдоскоп. Это очень интересный концерт, в котором живут сказки, даже есть и такие персонажи, которые могут напугать. Но все-таки – сказка. В конце первой части, когда все возвращается к началу, вдруг ощущаешь, что это не понарошку, это по-настоящему трагическое шествие. Исполняя Прокофьева, я считаю, что нужно догадаться или каким-то образом для себя отметить те места, где он рассказывает своего рода небылицы или сказки. Но вдруг наступает момент, а наступает он совершенно без какого-то приготовления или бурного развития, когда становится страшно. А это уже глубокая эмоция, от которой действительно мурашки по коже. И чувствуешь, насколько здесь становится серьезно, трагично.
- Вадим Викторович, как-то Вы мечтали исполнить Пятый Концерт бельгийского композитора и скрипача Анри Вьётана, а какие у Вас еще есть мечты?
- Ой, у меня много мечт, большой лист! (улыбается) Я отнюдь не играю все, поэтому выхожу на сцену с теми произведениями, которыми я действительно по-настоящему горю. На следующие два-три года постараюсь вынести на публичное представление четыре-пять новых программ.
- Вы сейчас играете на скрипки Bonjour Гварнери дель Джезу, раньше играли на Страдивари. Выходит, разницу этих инструментов Вы знаете наощупь. Расскажите, пожалуйста, в чем она для Вас заключается?
- Это скорее дело вкуса, каждый скрипач для себя фантазирует насчет звука, ощущений. Потому что у скрипок Страдивари и Гварнери совершенно разная технология звукоизвлечения. Мне ближе скрипки Гварнери дель Джезу, потому что они отчасти более земные. Нельзя сказать, что скрипки Страдивари плохие, звук обладает потрясающими обертонами, но они очень «сладкие». Когда я играл на Страдивари, мне казалось, что очень трудно выйти из этой оболочки волшебства, хочется сыграть какие-то более приземленные эмоции, особенно в музыке ХХ-го века, да и в романтике тоже.
- Если продолжать разговор об атмосфере, наверняка Вы помните, что у Владимира Набокова было выражение, что у каждого города есть своя звуковая атмосфера… Вы жили в Париже, Лондоне, Швейцарии, но сейчас Вы живете в Вене?
- Я живу в Москве. В Вене, конечно, я тоже живу. Но львиную долю своего свободного времени я провожу в Москве. Это не так много, но тем не менее, внутренний пункт отправления для меня и как музыканта и как человека – Москва.
- То есть звуковая «карта» этого города не монотонна для Вас?
- Разумеется, у каждого города есть своя атмосфера, но здесь много всего происходит. В Москве столько театров, концертов… я и на балет хожу!
- Вадим Викторович, в одном из интервью Вы говорили, что с каждым сезоном в музыкальном мире становится сложнее. Поясните, пожалуйста, с чем, на Ваш взгляд, это связано? Может быть, Вы могли бы выделить какие-то особые музыкальные тенденции?
- Что значит сложно? А кому легко? (смеется). Трудно сказать, какие сейчас есть тенденции, я не очень слежу за этим. Каждый музыкант для себя видит свою линию, старается ей следовать и у меня таковая имеется, поэтому я больше думаю о своей тенденции. Если мне что-то нравится, то я получаю удовольствие, если нет, то перестаю слушать. Но в принципе, если говорить о тенденциях, могу сказать, что сейчас полно интересных музыкантов…
Материал подготовила специальный корреспондент радио «Орфей» Екатерина Андреас
