10 марта в Большом зале Консерватории состоится концерт Бориса Березовского. В этот вечер один из самых известных пианистов современности выступит вместе с Государственным академическим камерным оркестром России под руководством Алексея Уткина.
Специальный корреспондент радиостанции «Орфей» Екатерина Андреас встретилась с Борисом Березовским накануне концерта, чтобы попробовать сформулировать факторы, позволяющие сделать успешную музыкальную карьеру, обсудить особенности камерной музыки и проследить судьбу творческого наследия Николая Метнера.
- Борис, если посмотреть на динамику выступлений, в последнее время Вы стали выступать в России чаще, чем раньше. Связано ли это с тем, что у нас гораздо проще играть то, что нравится? То есть фактически возвращению в Россию способствует не только желание, но еще и удобный концертный менеджмент?
Борис Березовский: В последнее время я стал чаще приезжать в Россию. Во-первых, мне это безумно нравится. Во-вторых, менеджмент действительно изменился. Когда я уезжал из России 20 лет назад, это была совершенно другая страна. Можно сказать, что сейчас Россия – цветущая страна. Здесь огромный музыкальный рынок. Конечно, чтобы завоевать этот рынок, одного имени недостаточно, - нужно играть. Для меня очень важно выступать во многих городах, то есть приезжать не только в Москву или Санкт-Петербург. Недавно я был в Красноярске, Новосибирске, в следующем году у меня запланированы гастроли в Братске, Хабаровске, так что география моих выступлений расширяется. Мне кажется, что если все будет в порядке, то здесь можно прекрасно играть концерты и получать удовольствие.
- Вы выступали во всех главных концертных залах мира. На Ваш взгляд, где лучше исполнять камерную музыку?
- Я считаю, что камерная музыка должна исполняться в камерном зале. По моему опыту, когда камерную музыку исполняешь в больших залах, акустически она этого не выдерживает, потому что изначально эта музыка была создана для маленькой аудитории. По идее камерная музыка более интимна, поэтому невозможно играть Трио Чайковского и вообще любую камерную музыку в двухтысячном зале…
- Борис, а насколько для Вас важна атмосфера тишины в зале?
- Я недавно играл в Граце и буквально на следующий день выступал Андраш Шифф, - он как раз является ярчайшим представителем той категории музыкантов, которую я не перевариваю. Если кто-то кашлянул в зале, то это может стать причиной того, что он встанет и начинает читать лекцию о том, что в нашем мире совсем не осталось культуры… В конце концов, у нас есть такой сезон – декабрь. Человек приходит на концерт и кашляет, но не специально же он это делает? Естественно, громко в зале во время концерта разговаривать нельзя, но почему нельзя перешептываться? Недавно я сидел на концерте, что-то говорил на ухо соседу, и на меня сразу стали оборачиваться. Мне кажется, что это какая-то неестественная атмосфера…
- То есть Вам близка традиция 19-го века, что-то вроде «Исторических концертов» Антона Рубинштейна?
- Мне очень нравилась традиция XIX века, когда люди могли выйти пообщаться, а потом зайти обратно послушать концерт. Люди платят деньги за билеты, и они могут получать удовольствие. А удовольствия в том, чтобы сидеть на концерте как в госпитале, я лично не нахожу! (смеется).
- Вы много внимания уделяете творчеству композитора Николая Метнера. В свое время даже проводили фестиваль его музыки. Известно, что при жизни музыка Метнера не была очень популярна. Выходит, что судьба его произведений продолжается?
- Вы знаете, может быть, основная причина непопулярности Метнера кроется в том, что его музыка очень сложна для исполнения. Дело в том, что если Метнера играют плохо, то это ужасно. Есть музыка, которая выдерживает плохое исполнение. Музыка Метнера плохого исполнения абсолютно не выдерживает. К тому же у него была одна черта, в которой его упрекали. И иногда мне кажется, что это даже заслуженно. Он брал музыкальный материал и как композитор «выжимал» из него всё возможное. Безусловно, для музыкантов это очень интересно, но это не привлекает широкую публику. В конце концов, должен же быть такой композитор, который тебе безумно нравится, даже если он не нравится публике. Если кому-то не нравится Метнер, он может прийти на концерт, где я также с большим удовольствием играю 1-й концерт Чайковского. Я не вижу здесь большой проблемы, потому что я играю разный репертуар.
- Если помните, в своей книге «Мода и Муза» Николай Метнер писал о том, что приходя на концерты современных композиторов, он слышал фальшь и испытывал страх за музыку. Как Вы считаете, существует ли такая мода на музыку до сих пор?
- Трудно сказать. С одной стороны, я согласен с Метнером и с тем, что он защищал. Он считал, что основа искусства – это гармония, поэтому он был категорически против атональной музыки. С другой стороны, все равно в этой музыке существуют какие-то вещи, которые мне безумно нравятся. Например, мне нравится Альфред Шнитке или Дьёрдь Лигети, хотя они писали абсолютно в другом стиле. Наверное, если человек талантлив, он может создавать музыку и в другом стиле. Но, в принципе, Метнер в одном был совершенно прав, - эта музыка не популярна. Людей, которые любят музыку Новой венской школы, можно посчитать на пальцах, и в основном это будут сами же исполнители. Я не знаю человека, который сам, не будучи музыкантом, сказал бы, что он любит атональную музыку Арнольда Шёнберга или Альбана Берга. Но при этом я знаю множество людей, которые не имеют к музыке никакого профессионального отношения, зато они обожают Рахманинова, Скрябина.
- В последнее время стало модным говорить, что ты исполняешь не музыку композитора, а себя в ней. Как Вы думаете, это честно по отношению к композитору?
- Недавно был на концерте безумно талантливого пианиста - Юрия Фаворина. Он играл совершенно потрясающе первую сонату Пьера Булеза, но меня весь вечер не покидало ощущение, что это был один джазовый аккорд, разложенный на тысячу разных компонентов, которые постоянно повторяются. Не могу сказать, что это сложная музыка. Мне показалось даже, что это примитивная музыка. Наверное, имеет смысл вернуться к тому, что я говорил раньше.. Если человек талантлив, как, например, Юрий Фаворин, то все равно получаешь удовольствие от того, что он делает. Есть разные стили, композиторы и пианисты. В конце концов, не надо углубляться в теорию, надо просто делать то, что тебе нравится. Нужно быть более открытым. Лично мне Юрий Фаворин доказал, что я могу с удовольствием слушать сонату Пьера Булеза. Другое дело, мне показалось, что эта музыка не такая интересная, но тем не менее я хорошо провел 15 минут, которые он играл. Мне было здорово.
- Молодые музыканты возлагают большие надежды на конкурсы, потому что победа дает исполнителю шанс быть замеченным. А какие еще факторы необходимы для того, чтобы музыкант сделал успешную карьеру?
- У меня есть банальный ответ - конкурсы дают толчок. Но то, что происходит дальше – это уже совсем другое дело. Есть множество показателей, по которым строится карьера. Во-первых, должно быть невероятное желание у самого человека, важна его общительность. Я знаю потрясающих пианистов, у которых меньше концертов, чем могло быть, потому что они немного замкнуты… Музыкальная часть очень важна, но она не определяющая. Здесь столько всевозможных вариантов, поэтому надеяться только на то, что ты выиграешь конкурс, и перед тобой откроются все двери – недостаточно. Всегда очень помогает, если тебя приглашает дирижер. Случайность иногда помогает, например, кто-то заболел и тебя вызвали. Это какая-то мистика! Я не знаю, как это объяснить, однако построить настоящую карьеру всегда очень сложно.
Материал подготовила специальный корреспондент радио «Орфей» Екатерина Андреас
